Уголовное дело 22-1/2021 (22-1114/2020;) | ВЫНЕСЕНО РЕШЕНИЕ (ОПРЕДЕЛЕНИЕ) | Приволжский федеральный округ | Верховный Суд Республики Марий Эл

Судья Шустова Д.Н.                                                        Дело № 22-1/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Йошкар-Ола                                                               29 января 2021 года

Верховный Суд Республики Марий Эл в составе:

председательствующего Мамаева А.К.,

судей: Ковальчука Н.А., Лашмановой О.Ю.,

с участием старшего прокурора отдела прокуратуры Республики Марий Эл Бутовецкой А.Б.,

осужденного Малышева В.П., защитника Куклина С.Д., представившего удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденного Комарова В.Н., защитника Кудрявцева П.П., представившего удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденной Нехорошковой С.В., защитника Сафиной Э.У., представившей удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденного Наместникова А.В., защитника Ильина Р.Ю., представившего удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденного Видягина В.Ф., защитника Марковой В.Л., представившей удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденной Ишановой З.Н., защитника Матушкина С.А., представившего удостоверение <№> и ордер <№>,

осужденных Хакимовой А.А., Данилова В.Г., защитника Васюкова И.А., представившего удостоверение <№> и ордер <№>,

при секретаре Поповой С.Г.,

рассмотрел в открытом судебном заседании 29 января 2021 года уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Нехорошковой С.В., Видягина В.Ф., Ишановой З.Н., адвокатов Куклина С.Д., Кудрявцева П.П., Сафиной Э.У., Ильина Р.Ю., Марковой В.Л., Вершининой Н.И., Матушкина С.А., Васюкова И.А. на приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 16 сентября 2020 года, которым

Малышев Владимир Петрович, <…> не судимый,

осужден по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст.73 УК РФ назначенное Малышеву В.П. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Комаров Владимир Николаевич, <…> не судимый,

осужден по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Комарову В.Н. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Наместников Александр Витальевич, <…> не судимый,

осужден по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст.73 УК РФ назначенное Наместникову А.В. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Видягин Владимир Федорович, <…> не судимый,

осужден по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Видягину В.Ф. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Нехорошкова Светлана Васильевна, <…> не судимая,

осуждена по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст.73 УК РФ назначенное Нехорошковой С.В. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Ишанова Зинаида Николаевна, <…> не судимая,

осуждена по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Ишановой З.Н. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Хакимова Алевтина Александровна, <…> не судимая,

осуждена по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Хакимовой А.А. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Данилов Владимир Геннадьевич, <…> не судимый,

осужден по ч.3 ст.160 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев со штрафом в размере 7 000 (семь тысяч) рублей, с лишением права на основании ч.3 ст.47 УК РФ занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст.73 УК РФ назначенное Данилову В.Г. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года 6 месяцев, с возложением обязанности не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Мера пресечения осужденных в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении сохранена до вступления приговора в законную силу.

Приговором также сохранен арест на имущество до исполнения наказания в виде штрафа, разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств, процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Лашмановой О.Ю., выслушав выступления осужденных, их защитников, речь прокурора, проверив материалы дела, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

По приговору суда Малышев В.П., Комаров В.Н., Нехорошкова С.В., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. признаны виновными и осуждены за растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенную в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения. Преступление совершено при изложенных в приговоре обстоятельствах.

При рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции все осужденные виновными себя в совершении преступления не признали.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней в интересах осужденного Малышева В.П. защитник адвокат Куклин С.Д. считает, что в деле отсутствуют доказательства вступления осужденных руководителей ГБУ РМЭ <…> в сговор на хищение до 3 сентября 2015 года, доказательства вовлечения в преступную группу 3 сентября 2015 года Малышева В.П. Так, в судебном заседании бесспорно установлено, что никто из подсудимых не знал о предстоящем общем собрании <…>, оно было проведено по инициативе председателя <…> К.Н.К. именно с целью решения вопроса о привлечении дополнительных членских взносов для оплаты услуг адвоката. Полагает, что одно это обстоятельство полностью исключает вину всех осужденных в растрате, свидетельствует об отсутствии преступного сговора. При проведении общего собрания членов <…> 3 сентября 2015 года и исполнении его решения Малышев В.П. руководствовался положениями Устава организации. Как Президент <…> он вместе с главным бухгалтером В.М.А. неоднократно обращался за устными консультациями к специалисту <…> В.З.Ю. о возможности привлечения дополнительных членских взносов от районных <…> на счет <…> на оплату юридических услуг адвоката. При этом Малышев В.П., другие осужденные искренне считали, что все работники районных <…> являются членами <…>, которая в соответствии с п.2.2.1. Устава имела право представлять их интересы с третьими лицами. По этим причинам все 17 руководителей районных <…> 3 сентября 2015 года на общем собрании <…> приняли единогласное решение о перечислении дополнительных взносов, которое Малышев В.П. как президент <…> был обязан исполнить.

Не имея юридического образования, Малышев В.П. и другие подсудимые могли добросовестно заблуждаться в определении понятия «члены <…>», полагая, что членами <…> являются как юридические, так и физические лица, работники районных <…>. Однако, это не свидетельствует о наличии у них умысла на хищение денежных средств при решении вопроса о перечислении дополнительных членских взносов.

Обращает внимание, что председатель <…> К.Н.К. также был убежден, что работники районных <…> являлись членами <…>, а оплата услуг адвоката Б.В.Г. по их защите правомерна.

Факт получения устных положительных консультаций от работника <…> В.З.Ю. по поводу проведения общего собрания <…> с целью решения вопроса о перечислении дополнительных взносов подтверждается показаниями Малышева В.П. и свидетеля В.М.А.

Показания В.З.Ю. о том, что она пояснила лишь о возможности <…> за счет своих средств нанять адвоката для представления интересов своих членов, а вопрос о возможности представлять интересы физических лиц ей не задавался, оценивает критически. Ложными считает и показания данного свидетеля о том, что к проверке 2016 года, не выявившей нарушений при перечислении дополнительных членских взносов, в <…> не были представлены протокол общего собрания от 3 сентября 2015 года, договор на оказание услуг от 21 сентября 2015 года и акты выполненных работ. При их представлении ошибка была бы выявлена. Указанные показания опровергаются актом приема-передачи документов, представляемых для поверки от 6 июня 2016 года, который оформлен в соответствии с установленными требованиями, документы передаются в сшивах. Однако критической оценки показаниям свидетеля В.З.Ю. в приговоре не дано.

Проведенной <…> в 2016 году проверкой установлено соответствие деятельности <…> ее уставным целям. Замечаний по поводу нецелевого использования дополнительных членских взносов по результатам этой проверки сделано не было.

В справке от 26 ноября 2018 года ведущего специалиста-эксперта <…> К.О.С., составленной по поручению УВД по РМЭ, сделаны противоречивые выводы о неверных двух вариантах протоколов и смет. Но это не свидетельствует о составе какого-либо преступления. К.О.С. поясняла, что общее собрание <…> вправе решать вопрос о дополнительных членских взносах, увеличивать их размер, если это единогласное решение.

Не дано критической оценки и показаниям свидетеля В.Д.Н. Обращает внимание, что все допрошенные В.Д.Н. свидетели в суде не подтвердили отраженные в протоколах показания о нецелевом перечислении средств. Свидетели настаивали, что В.Д.Н. пользовался флешкой, на которой содержался заранее набранный текст.

Считает, что обвинение по делу противоречит диспозиции ст.160 УК РФ. Сумма якобы совершенного хищения определена как совокупность перечисленных ветстанциями на счет ABC РМЭ дополнительных взносов в размере 320 170 рублей, возбужденные по этим фактам уголовные дела объединены в одно производство. Однако объединение возбужденных уголовных дел в одно производство являлось заведомо незаконным. Районные <…> являются самостоятельными юридическими лицами, в связи с чем по делу подлежал доказыванию размер якобы причиненного каждому бюджетному учреждению ущерба. В нарушение норм УПК РФ руководителям районных <…> незаконно предъявлено обвинение в хищении денежных средств, которые им не были вверены. Например, руководителю <…> в хищении средств <…> и т.д.

В приговоре суда не имеется доказательств, что Малышев В.П. и другие осужденные действовали из корыстных побуждений, этот вывод носит исключительно предположительный характер. Заработная плата Малышева В.П. как Президента <…> не изменялась.

Ранее вопрос об оплате услуг адвоката по защите интересов работников <…> неоднократно обсуждался на рабочих совещаниях в <…>. Руководитель <…> К.Н.К. поручил Малышеву В.П. изучить вопрос о финансово-организационных мерах по оплате услуг адвоката через <…> с последующим проведением общего собрания членов <…>. Об этом были осведомлены заместитель начальника <…> В.В.В., начальник отдела гражданской службы и правовой работы Е.И.А., начальник финансового отдела Б.Е.Н. и другие должностные лица <…>. Они же были осведомлены о факте перечисления дополнительных взносов на общую сумму 320 170 рублей, что официально отражено в измененных планах финансово-хозяйственной деятельности (далее планах ФХД) <…> за 2015 год. Измененные планы утверждены руководством <…>. Данное обстоятельство исключает уголовную ответственность Малышева В.П. и других осужденных. Проводившиеся <…> документальные проверки и ревизии в указанных районных <…> каких-либо нарушений финансовой дисциплины по вопросу перечисления на счет <…> дополнительных взносов не выявили.

Обращает внимание, что перечисление денежных средств районными <…> проходило через <…>, на котором лежит контроль за обоснованностью и законностью проводимых операций, однако никаких претензий у <…> не было.

Оценки этим доводам защиты в приговоре не дано.

Договор от 21 сентября 2015 года составлялся не Президентом <…> Малышевым В.П., а адвокатом, который был обязан обеспечить его юридическую чистоту. Б.В.Г., ознакомленный с Уставом <…> и Уставами районных <…>, при заключении договора от 21 сентября 2015 года был обязан разъяснить Малышеву В.П. и руководителям районных <…> юридическую природу, смысл и содержание данного договора, последствия его исполнения.

Защитник отмечает, что согласно Положению о порядке формирования и расходования средств, поступающих от членских взносов, утвержденному Президентом <…> 12 января 2015 года, источниками формирования фонда на содержание <…> являются регулярные и единовременные поступления от учредителей и членов в виде обязательных вступительных членских взносов (перечислялись ежеквартально в зависимости от штатной численности районных <…>) и добровольных отчислений. При этом предусматривались расходы на приобретение сотрудникам и членам <…> ценных подарков в связи с юбилеем, награждением грамотой, оказание материальной помощи сотрудникам и членам <…>.

Настаивает, что Малышев В.П. и другие подсудимые, будучи уверенными в законности своих действий по исполнению решения общего собрания <…> от 3 сентября 2015 года, не имели умысла на хищение денежных средств районных <…>. Все действия осуществлялись по согласованию с должностными лицами <…> и <…>.

Отмечает, что размер якобы подлежащей хищению денежной суммы ни 3 сентября 2015 года, ни позднее определен не был, он сложился только после представления адвокатом актов выполненных работ, конкретные суммы письменно согласовывались с руководителями районных <…>, при этом ни один из них не знал, какую сумму перечислил отдельный руководитель, что исключает сговор на хищение 317 170 рублей.

Обращает внимание, что представитель потерпевшего В.В.В. в суде заявила, что дополнительные членские взносы районными <…> на счет <…> перечислены законно, а <…> сама решает, куда направлять перечисленные средства. Имущественный ущерб районным <…> не причинен. Объективный анализ показаний К.Н.К. также свидетельствует, по мнению защитника, о невиновности осужденных в инкриминируемом им преступлении. К.Н.К. утверждал, что <…> была создана для защиты сотрудников, каждый из них оплачивал членские взносы. Ущерб районным <…> с перечислением дополнительных членских взносов причинен не был, не был он выявлен и при проведении ревизий. Оценки указанным показаниям в приговоре не дано.

Считает, что согласно ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27 июля 2004 года №79-ФЗ осужденные по делу не являются государственными служащими, поэтому дополнительное наказание в виде лишения полномочий на государственной службе к ним не применимо.

Просит приговор в отношении Малышева В.П. отменить ввиду несоответствия вводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела. Уголовное дело прекратить за отсутствием в действиях Малышева В.П. состава преступления.

Защитник адвокат Кудрявцев П.П. в апелляционной жалобе и в дополнении к ней в интересах осужденного Комарова В.Н. указал, что согласно обвинительному заключению осужденные вступили в преступный сговор до 3 сентября 2015 года. Однако, государственный обвинитель в обвинительной речи указал на то, что в сговор осужденные вступили на общем собрании 3 сентября 2015 года.

Приговором суда установлено, что сговор состоялся 3 сентября 2015 года с 10 до 11 часов. Но в суде установлено, что собрание членов <…> 3 сентября 2015 года началось в 13 часов. То есть факт и время сговора судом установлены произвольно, без устранения противоречий возникших в доказательствах, что свидетельствует о неустановлении времени и места сговора группы лиц, не указаны лица, которые принимали участие в сговоре, форма сговора. Обращает внимание, что в приговоре время и место преступления не указаны. Ни органами следствия, ни государственным обвинителем не доказано точно фактическое место, время, форма вины, мотивы, цели и последствия преступления.

Отмечает, что суд исключил из обвинения личную заинтересованность осужденных, то есть мотив преступления. Действия осужденных остались безмотивными.

Считает, что судом фактически не установлены инкриминируемые обстоятельства. Так, осужденные не допрошены на предмет достоверной осведомленности о праве подчиненных сотрудников на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе бесплатно. В приговоре не указано, на основании каких доказательств суд пришел к выводу, что сговор свидетельствует об умысле каждого из осужденных на хищение в крупном размере. На собрании членов <…> 3 сентября 2015 года решался вопрос о необходимости и возможности внесения дополнительных взносов, без указания размера взносов. Общий размер взносов в сумме 320 170 рублей определился только к 26 апреля 2016 года. До указанной даты сумма денежных средств, необходимая для оплаты услуг Б.В.Г., не была известна, так как зависела от количества и вида юридических услуг, которые, в свою очередь, зависели от характера проводимых следственных действий.

Указывает, что в обвинительном заключении указано о причинении бюджетным учреждениям <…> существенного ущерба, а обвинение предъявлено в хищении в крупном размере. С учетом изложенного, суду было заявлено ходатайство о возвращении дела прокурору. Однако суд без должного обоснования отказал в удовлетворении данного ходатайства. Анализируя Определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2005 года №42-О, защитник считает, что указанным отказом нарушено право получить законное, обоснованное и мотивированное процессуальное решение суда. Также без надлежащей мотивировки судом отказано в удовлетворении ходатайства о признании протоколов допросов свидетелей недопустимыми доказательствами, о выделении дел в отдельное производство в отношении каждого подсудимого и о возвращении дела прокурору. Так, протоколы опросов свидетелей оперуполномоченным В.Д.Н. составлены с применением флешки, об этом говорили все свидетели, и в суде подтвердил сам свидетель В.Д.Н. О нарушении законности при изготовлении протоколов допроса свидетельствуют показания свидетеля Б.Н.В., приведенные со ссылками на правовые нормы и номер уголовного дела, которые Б.Н.В. объективно не была в состоянии знать. О том, что у В.Д.Н. при себе имелись готовые шаблоны ответов на флеш-носителе, заявил свидетель Н.Г.М. Аналогичные показания суду дали свидетели З.А.Н., А.В.П., А.А.П., Б.Н.П., Т.Ш.Г. Однако суд оценки этому не дал. Указывает, что судом нарушено право на защиту, в частности, отказано в ознакомлении с аудиозаписью судебного заседания. Обращает внимание, что прослушать аудиозаписи судебного заседания суда первой инстанции в суде апелляционной инстанции не удалось в силу низкого качества фонограммы. Поскольку указанное препятствует сопоставлению аудиозаписи с протоколом на бумажном носителе, считает необходимым признать аудиопротоколы недопустимыми доказательствами и отсутствующими в деле, что влечет признание приговора незаконным. Просит приговор отменить, дело прекратить за отсутствием события преступления.

В апелляционной жалобе осужденная Нехорошкова С.В. считает приговор незаконным. Указывает, что действовала на основании Устава ГБУ РМЭ «<…>» и Положения по образованию и использованию средств, полученных от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности. <…> К.Т.В., Б.М.А. при исполнении своих должностных инструкций была допущена техническая ошибка, в связи с чем они попали в сложное положение, обратились к ней за помощью. Специалисты учреждения столкнулись с ситуацией, когда животное было забито, владельцы личных подсобных хозяйств обращались по поводу экспертизы мяса, были даны заключения о годности мяса к реализации. Клеймение производилось в соответствии с инструкцией. Исходя из изложенного, она считала, что должностные обязанности выполняла в пределах компетенции. В сговор не вступала и вступить не могла, тем более организовать проведение общего собрания <…> и ввести в заблуждение адвоката Б.В.Г.

В апелляционной жалобе в интересах осужденной Нехорошковой С.В. защитник – адвокат Сафина Э.У., анализируя обстоятельства дела, указывает, что решение о внесении дополнительных взносов в <…> было принято общим собранием <…> после консультации и по рекомендации специалиста <…>. Уставом <…> предусмотрено право представления интересов членов <…> в отношениях с третьими лицами. Договор с адвокатом на оказание юридической помощи членам <…> заключался с <…>. Оплата услуг адвоката за оказание юридической помощи работникам районных <…> осуществлялась за счет дополнительных членских взносов, которые формировались от предпринимательской деятельности районных <…>, а не бюджетных средств, и в соответствии с уставами могли расходоваться самостоятельно.

Обращает внимание, что решение собрания <…> было обязательно для исполнения ее членами. Размер членских взносов в <…> зависел от количества сотрудников работающих на <…>, поэтому все работники <…> являлись членами <…>.

В июне 2016 года <…> была проведена проверка <…>, по результатам которой по фактам заключения договоров с адвокатом на оказание юридической помощи, оплате услуг адвоката за счет дополнительных членских взносов, замечаний не выявлено.

Данные факты нашли свое подтверждение в судебном заседании и стороной государственного обвинения не опровергнуты.

Считает, что показания свидетелей В.Д.Н., К.О.С., В.З.Ю. не могут являться объективными, поскольку В.Д.Н., являясь сотрудником <…>, заинтересован в исходе уголовного дела, осуществлял его оперативное сопровождение. Настаивает, что показания В.Д.Н. об отсутствии морального и психологического давления на свидетелей, а также внесении недостоверных данных в протоколы допросов, не соответствуют действительности и опровергаются показаниями подсудимых и многочисленных свидетелей, допрошенных в ходе судебного следствия. Свидетели К.О.С., В.З.Ю. также давали суду противоречивые, не соответствующие действительности показания, которые опровергаются показаниями Малышева В.П. и В.М.А.

Из материалов дела не усматривается, что подсудимые вступали в сговор на хищение денежных средств в размере 48 480 рублей у ГБУ РМЭ «<…>», и что их совместными действиями причинен материальный ущерб данному учреждению. Никто из руководителей не знал о том, что состоится собрание членов <…>.

Следовательно, не нашла свое подтверждение объективная сторона состава преступления «по предварительному сговору группой лиц» по каждой <…>, не доказана роль и форма участия всех подсудимых, которые своими действиями причинили материальный ущерб <…>.

Председатель <…> К.Н.К. дал поручение Президенту <…> Малышеву В.П. проработать юридические и финансовые вопросы в <…> о законности заключения соглашений с адвокатом и оплате его услуг. Указанное свидетельствует об отсутствии намерения допустить правонарушения в вопросе заключения соглашений с адвокатом и оплате его услуг. Показаниями В.З.Ю. достоверно установлено, что Малышев В.П. и В.М.А. приходили за консультацией по вопросу проведения собрания и повестки дня. Единогласное голосование на собрании <…> 3 сентября 2015 года свидетельствует о том, что все руководители районных <…> были уверенны в законности принятого решения. Полагает, что, голосуя, Нехорошкова С.В. абсолютно не предвидела незаконности принимаемого решения.

Отмечает, что дополнительные членские взносы в <…> за услуги адвоката были включены в дополнительный план ФХД учреждений, утвержденный председателем <…>. То есть, все перечисления дополнительных членских взносов проводились с ведома и под контролем <…>, что полностью снимает уголовно-правовую ответственность с руководителей районных <…>.

Полагает, что виновность Нехорошковой С.В. в совершении преступления не нашла своего подтверждения. На основании ч.3 ст.49 Конституции РФ, ч.3 ст.14 УПК РФ все неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу. Считает, что в действиях Нехорошковой С.В. отсутствует состав преступления, и она подлежит оправданию на основании ст.24 УПК РФ.

Просит приговор в отношении Нехорошковой С.В. отменить, вынести оправдательный приговор.

Защитник – адвокат Ильин Р.Ю. в апелляционной жалобе в интересах осужденного Наместникова А.В. указывает, что вина Наместникова А.В. обвинением не доказана. Считает, что анализ исследованных доказательств свидетельствует о том, что вопрос внесения дополнительных членских взносов для организации защиты интересов членов <…> включен в повестку дня общего собрания членов <…> по рекомендации специалиста <…>. Соответствующее решение на собрании <…> 3 сентября 2015 года принято единогласно. Договор с адвокатом на оказание юридической помощи членам <…> заключался с <…>, поскольку заключение таких договоров с <…> противоречило уставам этих учреждений. Оплата услуг адвоката за оказание юридической помощи работникам районных <…> осуществлялась за счет дополнительных членских взносов, которые формировались от предпринимательской деятельности районных <…>, а не бюджетных средств, и в соответствии с уставами могли расходоваться районными <…> самостоятельно. Все решения собраний <…> были обязательны для исполнения членами <…>. Размер членских взносов в <…> зависел от количества сотрудников, работающих на <…>, поэтому все работники <…> являлись членами <…>. Проведенной в 2016 году <…> проверкой деятельности <…> замечаний не выявлено.

Считает, что показания свидетелей В.Д.Н., К.О.С., В.З.Ю. следует оценивать критически, поскольку В.Д.Н. осуществлял оперативное сопровождение дела, и поэтому не может давать объективные свидетельские показания. А показания К.О.С. и В.З.Ю. противоречивы, опровергаются показаниями Малышева В.П. и В.М.А.

Настаивает, что исследованными доказательствами не нашло подтверждения вступление осужденных в сговор с распределением ролей на хищение денежных средств в крупном размере. 3 сентября 2015 года никто из руководителей не знал, что состоится собрание членов <…>, где будет решаться вопрос относительно перечисления дополнительных членских взносов. Считает, что объективная сторона преступления не нашла свое подтверждение, не доказана роль и форма участия всех осужденных.

Обращает внимание, что Малышев В.П. консультировался в <…> по поручению председателя <…> К.Н.К., что свидетельствует, по мнению защитника, об отсутствии намерения допустить преступные действия в вопросе заключения соглашения с адвокатом и оплате его услуг. Никто из руководителей <…> в деятельность президента <…> Малышева В.П. не вмешивался. Малышев В.П. в порученную ему работу никого не вовлекал. Показаниями свидетеля В.З.Ю. достоверно установлено, что Малышев В.П. и В.М.А. приходили за консультацией по вопросу проведения собрания и повестки дня. Единогласное голосование на собрании <…> 3 сентября 2015 года свидетельствует о том, что все руководители районных <…> были уверенны в законности принятого решения. Наместников А.В., участвовавший в собрании <…> 3 сентября 2015 года и проголосовавший за перечисление дополнительных членских взносов, не предвидел незаконности принимаемого решения, которое повлечет за собой какие-либо общественно-опасные последствия, тем более совершение преступления. Считает, что указанное свидетельствует об отсутствии умысла на совершение преступления и исключает виновность Наместникова А.В. в совершении преступления. Анализируя факт включения дополнительных членских взносов в <…> за услуги адвоката в план ФХД учреждения, утвержденный председателем <…>, защитник приходит к выводу о перечислении дополнительных членских взносов с ведома и под контролем <…>, что, по мнению защитника, полностью снимает уголовно-правовую ответственность с руководителей районных <…>.

Считает, что в суде сомнения в невиновности Наместникова А.В. не устранены, а вывод о виновности Наместникова А.В. сделан исключительно на предположениях. Указывает, что в нарушение п.3 ч.1 ст. 389.16 УПК РФ в приговоре не дано оценки противоречивости доказательств. Полагает приговор не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, а выводы суда о совершении Наместниковым А.В. растраты не подтвержденными доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Полагает, что в рамках производства предварительного расследования не отработаны иные версии происходящих событий.

Приходит к выводу о необходимости оправдания Наместникова А.В. в связи с отсутствием состава преступления. Просит суд проверить производство по делу в полном объеме, приговор в отношении Наместникова А.В. отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе осужденный Видягин В.Ф. настаивает, что преступления не совершал. Анализируя обстоятельства совершения инкриминируемые преступления, указывает, что сговора на совершение преступления не было и быть не могло. Собрание было организовано председателем <…> К.Н.К., который и предложил проголосовать за внесение дополнительных членских взносов для того, чтобы <…> могла нанять адвоката для представления интересов сотрудников <…> районов. Никто не знал размер дополнительных взносов. Сумма 320 000 рублей определилась через несколько месяцев из затрат нескольких районов. На момент собрания в <…> защищать было некого, материалы проверки были направлены в следственный отдел только 28 сентября 2015 года, в то время как сговор вменяют 3 сентября 2015 года. Считает, что <…> к сумме 320 000 рублей не имеет отношения, поскольку было перечислено 15 000 рублей. Настаивает, что имеет алиби к моменту совершения преступления. В период с 16 ноября по 20 декабря 2015 года он был в очередном отпуске. За период отпуска ни в одном финансовом документе, в том числе, касающемся перечисления дополнительных взносов в <…>, нет его подписи. Документы подписаны главным бухгалтером Б.Н.П. и и.о. начальника П.Л.А.A. Таким образом, использовать служебное положение во время отпуска он не мог. Кроме того, финансовые операции проверялись <…> и утверждались вышестоящей организацией. Полагает, что не мог нанести какой-либо ущерб <…> и другим районам. 15 000 рублей перечислены Б.Н.П. за подписью П.Л.А.A на законных основаниях, не могли повлечь значительный ущерб при годовом обороте учреждения в 19 млн. рублей. Считает вину не доказанной, а назначенное наказание излишне суровым.

В апелляционной жалобе в интересах осужденного Видягина В.Ф. защитник адвокат Маркова В.Л. считает, что выводы суда о виновности Видягина В.Ф. в инкриминируемом преступлении не согласуются с имеющимися в деле доказательствами. Так, П.Л.А. и Б.Н.П. в судебном заседании показали, что Видягин В.Ф. в период с 25 по 26 ноября 2015 года на рабочем месте не находился и указаний для перечисления членских взносов не давал. В этот период Видягин В.Ф. был в очередном отпуске. Это подтверждается также приказом о предоставлении ежегодного оплачиваемого отпуска, графиком отпусков на 2015 год.

Никто из подсудимых и допрошенных свидетелей не показал, что между подсудимыми был предварительный сговор на хищение денежных средств, тем более в размере 320 170 рублей.

Обращает внимание, что в прениях сторон государственный обвинитель вышел за пределы обвинения, указав, что подсудимые вступили в предварительный сговор на совершение хищения на общем собрании членов <…> 3 сентября 2015 года.

Не согласна с выводами суда в той части, что Видягин В.Ф. осознавал преступный характер и общественную опасность своих действий, неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения имущественного ущерба ГБУ РМЭ «<…>» и желал этого. На протяжении всего судебного разбирательства сторона защиты и другие подсудимые доказывали обратное, что не было умысла на совершение преступления, что они были уверены в правильности поступка и действиях в рамках правового поля. Указанные показания Видягина В.Ф. отражены в приговоре суда, где указано: «…Оплата услуг адвоката производилась за счет средств <…>, руководителем которой являлся Малышев В.П. Руководители <…> знали, что не имеют права сами нанимать адвоката, поэтому было предложено сделать это через <…> на законных основаниях, с чем руководители <…> согласились, проголосовав за это на собрании <…>…».(л.п. 42).

Просит приговор в отношении Видягина В.Ф. отменить и вынести оправдательный приговор на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.

В апелляционной жалобе осужденная Ишанова З.Н. считает приговор основанным на предположениях, настаивая, что суд фактически учел только доказательства обвинения, практически проигнорировав показания свидетелей, подтвержденные исследованными в суде документами.

Указала, что в работе руководствовалась нормативными документами в области <…>, уставом учреждения, первым уставом <…>, который не был отменен. В случае возникновения сложных ситуаций согласно п.4.7 Устава ГБУ «<…>» согласовывала свои действия с вышестоящей организацией – <…>. Настаивает, что перечисление денег в размере 35 350 рублей происходило именно в связи с соблюдением уставных требований и с согласия <…>. Собрание в <…> 3 сентября 2015 года было организовано <…> в связи с обращениями специалистов <…> о случаях возбуждения в отношении них уголовных дел в связи с исполнением ими служебных обязанностей в соответствии с рекомендациями <…> о проведении <…>. На собрании президент <…> Малышев В.П. доложил о согласовании им в <…> возможности оплаты юридической помощи сотрудникам <…> через <…>. Для этого согласно Уставу <…> необходимо было принять решение общего собрания о сборе дополнительных членских взносов. Вопрос о сумме перечислений в <…> не обсуждался. О сумме 35 000 рублей, которую необходимо перечислить во исполнение решения собрания со счета руководимой <…>, она узнала только из направленного <…> в адрес ГБУ РМЭ «<…>» счета в феврале 2016 года.

Настаивает, что корыстного умысла в ее действиях не было, т.к. после сообщения К.Н.К. и Малышева В.П. она была уверена, что действует в рамках правового поля. Предварительного сговора с руководителями <…> не было. Все вопросы об оказании помощи обсуждались членами <…> на общем собрании в присутствии Председателя <…>, его заместителей и начальников отделов. Никто из них не заявлял и не сообщал о якобы неправомерности действий. Все сотрудники являются членами <…> и оказание им юридической помощи правомерно. На юбилеи и при получении грамот из членских взносов, которые рассчитываются в зависимости от количества, приобретались подарки и оказывалась материальная помощь.

В обвинении говорится о преступном сговоре и распределении ролей. Однако о том, что не все воспользовались услугами адвоката, она узнала только при проведении следственных действий.

Руководители районных <…>, участвовавшие в собрании 3 сентября 2015 года, а именно А.А.Ш., З.А.Н., К.Т.А., Т.Ш.Г., Н.Г.М., Х.Г.Г., А.А.П., Б.В.А., Г.В.А., А.В.П. дали аналогичные друг другу показания и пояснили, что руководимые ими районные <…> входят в <…>, которая создавалась для помощи и защиты её участников, коими являются и сотрудники этих организаций. Также показали на судебном следствии, что следователь В.Д.Н. приходил к ним с готовыми показаниями, которые фактически заставлял подписать. Это подтверждается идентичными показаниями, т.е. «слово в слово», 10 человек. Сотрудники бухгалтерий районных <…> подтвердили правомерность перечислений в <…>, пояснили, что эти расходы были включены в планы ФХД, которые утверждались Председателем <…> К.Н.К. Расходы производились из денежных средств, полученных <…> от предпринимательской деятельности, т.е. из внебюджетных доходов. Сотрудники <…> Ю.Т.М., Б.Е.Н., К.В.Г., К.Т.И., К.Т.В., Б.М.А. и А.М.В. пояснили, что в период привлечения к уголовной ответственности их интересы представлял адвокат Б.В.Г. на основании соглашения, заключенного с <…>. Адвокат Б.В.Г. подтвердил заключение договора с <…> на защиту интересов указанных сотрудников, услуги оплатила <…>. Размер гонорара на 3 сентября 2015 года с ним не обсуждался, т.к. переговоры в это время не велись.

Специалисты <…> К.О.С. и В.З.Ю. показали, что <…> правомочно было принимать решение о перечислении дополнительных членских взносов. Бухгалтер <…> В.М.А. подтвердила, что вместе с Малышевым В.П. ездила в <…> за консультацией, где им разъяснили, что согласно п.2.3.1 Устава <…> может оказать помощь своим членам.

Впоследствии в учреждении была проведена ревизия <…>, которая не выявила каких-либо нарушений.

Считает, что ее доводы подтверждаются исследованными в суде доказательствами защиты, ссылаясь на учредительные документы <…> с 1 марта 2001 года, протоколы общего собрания учредителей <…>, выписки из приказов и решения коллективов <…> районов о вхождении в <…>, уставы <…> за 2004, 2009 и 2016 годы, решения правления <…> о поощрениях ценными подарками, премировании и оказании материальной помощи именно работников <…>, положение о порядке формирования и расходования средств, поступающих от членских взносов членов <…>, от <дата>, которое в п.2.5 предусматривает оказание материальной помощи сотрудникам и членам <…>.

Согласно Положению о предпринимательской и иной приносящей доход деятельности ГБУ РМЭ «<…>», учреждение распоряжается средствами самостоятельно в пределах утвержденного плана ФХД, работодатель вправе оказать материальную помощь работникам за счет средств, полученных от предпринимательской деятельности.

Настаивает, что внутренние документы <…> учреждений дают право оказывать материальную помощь своим работникам, а работники районных <…> имеют право на получение материальной помощи. При этом размер материальной помощи в документах не определен. Исходя из этого, районные <…> вправе были перечислить денежные средства от предпринимательской деятельности в виде дополнительных членских взносов в <…>. Считает, что не имеет правового значения то обстоятельство, что при выделении денежных средств в порядке оказания материальной помощи использован не установленный порядок, т.е. отсутствуют письменные заявления работников в адрес руководства <…>, поскольку учреждения наделены самостоятельным правом оказания такой помощи.

Анализируя позицию Конституционного Суда РФ, отраженную в определениях от 18 октября 2012 года №1920-О, от 24 января 2013 года №43-О и от 26 мая 2016 года №1118-О, обращает внимание, что ни следствием, ни судом не была установлена точная дата и время якобы совершения преступления.

Так, в обвинении указано, что проведение общего собрания <…> организовано руководителями учреждений в период времени с 10:00 до 11:00 3 сентября 2015 года в помещении, расположенном по адресу: <адрес>. Однако в это время все руководители находились на семинаре, что доказывается телефонограммой <…> от <дата>. Производственное совещание началось в 13:00, после него состоялось собрание <…>.

Обращает внимание, что судом проигнорировано заявленное ею ходатайство о прекращении дела в связи с малозначительностью.

Считает, что вменяемое ей деяние не обладает признаками достаточной общественной опасности, которая позволила бы признать содеянное преступлением, т.к. размер перечисленной ГБУ РМЭ «<…>» суммы 35 000 рублей в <…> составляет 0,529 % от полученного этим ГБУ дохода от приносящей доход деятельности (оказания платных услуг населению) в сумме 6 611 900 рублей в 2015 году. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что деяние причинило существенный вред интересам потерпевшего, она не предпринимала каких-либо мер по сокрытию вменяемых ей действий.

Также считает назначенное ей наказание чрезмерно суровым, не соответствующим целям наказания. Обращает внимание на идентичность назначенного наказания, что свидетельствует о механическом назначении наказания, без его индивидуализации.

В апелляционной жалобе Ишанова З.Н. просит освободить ее от уплаты процессуальных издержек в сумме 86 660 рублей. В обоснование сообщает, что не была ознакомлена с постановлениями об оплате процессуальных издержек адвокатам, поэтому не могла их оспорить ранее. Полагает оплату адвокатам Филиной О.В. и Григоряну А.А. 1 330 рублей каждому явно завышенной, т.к. они участвовали при ее допросах на предварительном следствии не более 30 минут, консультаций не давали, просто присутствовали при допросах. Оплата 84 000 рублей адвокату Вершининой Н.И. не обоснована. Так, суд указал, что Вершинина Н.И. якобы 19 дней в суде знакомилась с 14 томами уголовного дела и 31 раз участвовала в судебных заседаниях. За каждый день участия, которое длилось не более трех часов, суд выплатил по 1 680 рублей. Однако на протяжении всех судебных заседаний ни Вершинина Н.И., ни суд не сообщали ей об ознакомлении защитника с материалами дела. Более того, считает, что Вершинина Н.И. вообще не знакомилась с материалами дела, т.к. фактически дело не знает. В процессе Вершинина Н.И. была безучастна, никаких советов по поводу защиты не давала, ходатайств не заявляла, просто присутствовала в судебном следствии. Отказала на просьбу подготовиться к прениям, сославшись на отсутствие времени в связи с необходимостью готовиться по договорным делам. Именно в связи с этим Ишанова З.Н. заключила соглашение с адвокатом Олифир А.Г. на подготовку и участие в прениях сторон 11 сентября 2020 года. В прениях Вершинина Н.И. защищала интересы и других подсудимых: Данилова В.Г. и Хакимовой А.А. За один день участия Вершининой Н.И. в прениях выплачено 5 040 рублей, что явно несоразмерно и не соответствует каким-либо нормам.

Обращает внимание, что ее материальное положение не позволит выплатить эту сумму в короткий срок, <…>. Все расходы несет из одной зарплаты. Других источников дохода не имеет. При этом при вступлении приговора в силу потеряет работу.

Настаивает, что действовала по закону и по совести, не имела корыстной заинтересованности, не видит в своих действиях какого-либо преступления, т.к. все делалось открыто, публично, гласно, согласовывалось у вышестоящего руководства, а решения утверждались путем голосования. Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

Защитник – адвокат Вершинина Н.И. в апелляционной жалобе в интересах осужденной Ишановой З.Н., анализируя показания Ишановой З.Н., указывает, что собрание <…> проведено по инициативе председателя <…> К.Н.К. На собрании президент <…> Малышев В.П. доложил, что возможность юридической помощи через <…> он согласовал в <…>, для этого необходимо перечислить дополнительные взносы. Общим собранием было принято соответствующее решение, на основании которого оплачены дополнительные взносы в сумме 35 350 рублей. Делает вывод, что отсутствовал как в целом предварительный сговор, так и сговор о хищении конкретно 320 000 рублей. При этом Ишанова З.Н. не знала, что членами <…> являются только юридические лица. Считает, что с выводом суда о доказанности вины Ишановой З.Н. в предъявленном ей обвинении согласиться нельзя. Настаивает, что в ходе предварительного следствия и в судебном заседании установлено, что у Ишановой З.Н. отсутствовал какой-либо умысел на совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК. Никакие денежные средства Ишановой З.Н. не были присвоены и растрачены. Как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании каких-либо доказательств, бесспорно свидетельствующих о наличии в действиях Ишановой З.Н. какого-либо состава преступления, предусмотренного УК РФ, не установлено. В соответствии со ст.14 УПК РФ все сомнения по данному уголовному делу необходимо толковать в пользу Ишановой З.Н., поскольку бремя доказывания обвинения и опровержение доводов защиты лежит на стороне обвинения.

Считает, что представленные в суде доводы о невиновности Ишановой З.Н. стороной обвинения не опровергнуты и должны толковаться в ее пользу. В соответствии со ст.302 ч.4 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Просит приговор отменить, Ишанову З.Н. по ч.3 ст.160 УК РФ оправдать. Уголовное преследование в отношении Ишановой З.Н. прекратить в соответствии со ст.ст.24 ч. 1 п.2, 27 УПК РФ.

В апелляционной жалобе в интересах осужденной Ишановой З.Н. и дополнениях к ней защитник – адвокат Матушкин С.А. с приговором суда не согласен, поскольку судом первой инстанции не соблюдены требования норм процессуального и материального права, судебный процесс, по мнению стороны защиты, проведен с обвинительным уклоном. Обращает внимание, что основная масса свидетелей стороны обвинения согласно протоколам на стадии предварительного следствия допрошены очень подробно, с приведением мельчайших деталей якобы совершенного Ишановой З.Н. преступления. Однако в суде первой инстанции данные свидетели по сути не могли дать показания по существу. Государственный обвинитель посчитал, что неполнота показаний свидетелей в суде и есть существенные противоречия, в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ ходатайствовал об оглашении их показаний. Однако, по мнению стороны защиты, неполнота показаний свидетелей в суде первой инстанции объясняется тем, что события, которые инкриминируются Ишановой З.Н., были надуманы органами следствия и внесены в протоколы следственных действий. Суд же, не убедившись в этом, согласился с мнением обвинения и принял решение об оглашении показаний данных на предварительном следствии, которые в последующем легли в основу обвинительного приговора. Полагает, что квалифицирующий признак «группа лиц по предварительному сговору» не нашел своего подтверждения. Так, проведенными ОРМ не установлено, что Ишанова З.Н. и другие участники собирались и обсуждали преступный план именно тем составом, который им инкриминирован. Кроме того, на собрании 3 сентября 2015 года присутствовало 17 человек, вступать в сговор при лицах, которые в нем не участвуют, нецелесообразно. При этом все 17 человек проголосовали единогласно, к уголовной ответственности привлечены 8 человек. Обращает внимание, что общий сговор предполагает достижение общих целей группы, которая должна преследовать общую корыстную цель. Считает, что объединять и рассматривать в одном уголовном деле перечисление денежных средств всеми <…> невозможно, однако орган следствия объединил дела в одно производство для искусственного создания объема.

Полагает, что необоснованно установлено нарушение Ишановой З.Н. ФЗ «О некоммерческих организациях», устава ГБУ РМЭ «<…>», трудового договора, положения по образованию и использованию средств, полученных от предпринимательской и иной, приносящей доход деятельности ГБУ РМЭ «<…>». В указанных документах нет запрета к инкриминируемым действиям. Напротив, п.2.3.1 Устава <…> предусматривает оказание материальной помощи своим членам. Все осужденные были убеждены в том, что все работники <…> являются членами <…>. Факт того, что Ишанова З.Н. была убеждена в чистоте договора с адвокатом Б.В.Г., подтверждается переводом денежных средств исключительно через <…>. Вывод суда о том, что данное ведомство не проверяет законность платежа, противоречит положению об <…> от <дата>, согласно которому данное ведомство как раз проверяет правильность расходования бюджетных средств. Защитник не усматривает умысла в действиях Ишановой З.Н. Она действовала открыто и гласно, решение о перечислении денежных средств согласовывала с руководством. В материалах дела подтверждения корыстного мотива не имеется. Нет доказательств того, что Ишанова З.Н. оплатила услуги адвоката для того, чтобы в последующем защищаемые им лица оказывали для Ишановой З.Н. какие-либо услуги, либо вернули часть денег «откат», либо пообещали иные блага. Полагает, что, исключив указание на личную заинтересованность (стремление извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленную желанием приукрасить действительное положение дел, сохранить стабильный коллектив в районных ГБУ <…> и помочь подчиненным сотрудникам избежать уголовной ответственности за совершенные уголовно-наказуемые деяния), суд сам исключил один из признаков состава преступления, тем самым указав на обстоятельства, предусмотренные п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ. Настаивает на отсутствии в действиях осужденных состава преступления, поскольку по делу отсутствует мотив преступления. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней в интересах Данилова В.Г. и Хакимовой А.А. адвокат Васюков И.А. указывает, что судом не установлены мотив, цель, а также корыстный умысел в растрате. Суд исключил из обвинения иную личную заинтересованность. Защитник полагает, что в результате изменения формулировки обвинения отпали мотив и цель в действиях руководителей районных <…>, что свидетельствует о необоснованности обвинения в хищении ввиду отсутствия мотива и неустановления корысти в преступлении. Считает также, что установленные судом обстоятельства преступления не раскрывают признаков его состава, а именно, противоправный, безвозмездный характер действий подсудимых. В приговоре также не раскрыто, в чем же выражаются корыстные побуждения подсудимых. Приходит к выводу, что отсутствие в приговоре указания о противозаконности действий подсудимых изменяет характер их поведения, исключая признак общественной опасности, что не позволяет применять к ним уголовное наказание. Усматривает, что постановленный приговор не соответствует требованиям ст.307 УПК РФ, обращая внимание на отсутствие в приговоре анализа и оценки доказательств защиты. Так, в ходе судебного следствия защитой были заявлены ходатайства о приобщении архивных документов <…>, имеющих доказательственное значение о невиновности подсудимых. Судом все ходатайства удовлетворены. Однако в приговоре не сказано об этих доказательствах, нет их оценки. Между тем, исследование представленных защитой доказательств приводит к выводу, что в действиях подсудимых Хакимовой А.А., Данилова В.Г. и других отсутствуют признаки состава преступления, вмененного им в вину. Так, Хакимова А.А. в суде показала, что перечисление денег в размере 40 400 рублей происходило именно в связи с соблюдением уставных требований возглавляемого учреждения и <…>. Анализируя показания Хакимовой А.А., приходит к выводу, что, перечисляя 40 400 рублей, та исполняла обязательное решение высшего органа <…>, не являлась организатором собрания <…>, которое было организовано <…> в ответ на обращения руководителей <…> о случаях возбуждения уголовных дел против <…>, речи о сумме дополнительных взносов на собрании не шло, корысти при перечислении денег не было. Все происходило открыто, публично, с принятием решения путем голосования.

Обращает внимание, что не дано оценки доводу о наличии в деле гражданско-правовых отношений. Так, Данилов В.Г. указывает, что был очевидцем обсуждения вопроса об оказании юридической помощи <…> у председателя <…> К.Н.К. с руководителями служб <…> и в присутствии руководителя <…> Малышева В.П., которому было поручено проработать вопрос в <…>. <…> была создана для оказания помощи работникам <…> республики, которые являлись ее членами. Во время собрания 3 сентября 2015 года Малышев В.П. довел до руководителей сведения о полученных консультациях, у присутствующих не было сомнений в правильности принятого решения, проголосовали единогласно, размер членских взносов не обсуждался.

Анализируя рассматриваемые события и оценивая изученные доказательства, защитник считает установленным факт проведения собрания в <…> по инициативе председателя <…> К.Н.К., на котором Малышев В.П. проинформировал присутствующих о согласовании юридических вопросов в <…>, что перечисление дополнительных членских взносов возможно по Уставу и соответственно, возможно использование денег на представительство членов <…>. Защита также считает установленным, что специалист <…> В.З.Ю. дала консультацию Малышеву В.П. и В.М.А., не конкретизируя разницу в понятиях «представительство» и «осуществление защиты», указав на пункт 2.3.1. Устава <…>, согласно которому <…> имела право представлять интересы своих членов в отношениях с третьими лицами.

Обращает внимание, что согласно Учредительному договору <…> от <дата> все работники <…> учреждений Республики Марий Эл являются участниками <…>. Согласно Уставу <…> может представлять интересы своих членов в отношениях с третьими лицами. Согласно Положению о порядке формирования и расходования средств, поступающих от членских взносов членов <…>, от <дата>, средства, полученные от членских взносов, используются на оказание материальной помощи сотрудникам и членам <…>.

Указывает, что для руководителей <…> было неожиданным объявление К.Н.К. о внеочередном собрании <…> после завершения производственного совещания в <…>, его повестка о перечислении дополнительных членских взносов. Их размер не обсуждался. На основании решения собрания <…> выставила счета районным <…> о перечислении дополнительных членских взносов с указанием той суммы, которая была выставлена адвокатом Б.В.Г. на основании соглашения с <…>. Поэтому участникам <…> оставалось только выполнять свои обязательства. Принятое решение на собрании 3 сентября 2015 года о перечислении дополнительных членских взносов не противоречило Уставам <…> и <…>. Не представлено доказательств сговора и вовлечения Малышева В.П., обсуждения размера похищенной денежной суммы в виде 320 000 рублей.

Отмечает, что в суде К.Н.К. настаивал, что был инициатором проведения собрания как руководитель <…>, к которому непосредственно обращались работники районных <…> для оказания помощи при защите их интересов в связи с привлечением к уголовной ответственности. За несколько дней у него в кабинете при участии заместителя В.В.В., начальника правового отдела Е.И.А., главного бухгалтера Б.Е.Н., руководителя <…> Малышева В.П., и других коллегиально было принято решение об оказании юридической помощи <…> через <…>, т.к. <…> являлись членами <…>. На этом совете К.Н.К. дано поручение Малышеву В.П. проработать юридические вопросы в <…>, где тому была дана консультация, что перечисление дополнительных членских взносов предусмотрено Уставом, а <…> может оказывать помощь своим членам. Представитель потерпевшего В.В.В. в суде подтвердила, что слышала, как К.Н.К. давал такое поручение Малышеву В.П. Аналогичные показания давали свидетели Б.Е.Н. и Е.И.А. При этом свидетели К.О.С. и В.З.Ю. также подтвердили, что представители <…> приходили в <…> на консультацию по вопросу перечисления членских взносов и их использования для оплаты услуг адвоката.

Руководители районных <…> подтвердили об объявлении собрания в <…> К.Н.К., сообщении Малышевым В.П. о консультациях в <…>.

Анализируя внутренние правовые документы <…>, указывает, что учреждения вправе оказывать материальную помощь своим работникам за счет средств от предпринимательской деятельности учреждения. Приходит к выводу, что районные <…> были вправе единовременно перечислить средства от предпринимательской деятельности в виде членских взносов на содержание <…>. А согласно Положению о порядке формирования и расходования средств, поступающих от членских взносов, от <дата>, <…> вправе была использовать членские взносы на оказание материальной помощи сотрудникам и членам <…>.

Неустановленный порядок выделения материальной помощи не имеет правового значения, поскольку учреждения наделены правом оказания такой помощи и решение принято высшим органом <…>.

Защита также считает правомерными, соответствующими внутренним правовым документам, действия Хакимовой А.А., Данилова В.Г. и других подсудимых по перечислению дополнительных членских взносов в <…>. <…> вправе была заключить соглашение с адвокатом Б.В.Г. на осуществление защиты интересов своих членов, коими являлись работники <…>, с момента ее создания, т.е. с 1 марта 2001 года.

Просит приговор отменить, Хакимову А.А. и Данилова В.Г. по предъявленному обвинению оправдать в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, признать за Хакимовой А.А. и Даниловым В.Г. право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе в интересах осужденной Хакимовой А.А. защитник-адвокат Вершинина Н.И. указала, что у Хакимовой А.А. отсутствовал умысел на совершение преступления, предусмотренного ст.160 УК РФ. 3 сентября 2015 года она принимала участие в общем собрании <…>. На основании решения данного собрания <…> выставила счет. Поскольку члены <…> обязаны исполнять решение высшего органа, они перечислили дополнительные членские взносы. Хакимова А.А. настаивала на отсутствии сговора на хищение. Работники ее <…> являлись членами <…>. По вопросу оказания им юридической помощи она обращалась к председателю <…> К.Н.К., вопрос контролировался <…>. Денежные средства Хакимовой А.А. не были присвоены или растрачены. 320 000 рублей не похищала, каждая <…> является самостоятельным юридическим лицом. Как в ходе предварительного следствия, так и в суде каких-либо доказательств, бесспорно свидетельствующих о наличии в действиях осужденной какого-либо состава преступления, не установлено. Доводы о невиновности Хакимовой А.А. в суде не опровергнуты и должны толковаться в ее пользу. Доказывание обвинения и опровержение доводов, приведенных стороной защиты, лежит на стороне обвинения. Считает приговор незаконным вследствие недоказанности вины Хакимовой А.А., а также вследствие нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона. Просит приговор отменить, Хакимову А.А. оправдать, уголовное преследование в отношении Хакимовой А.А. прекратить в соответствии с п.2 ч.1 ст.24, ст.27 УПК РФ.

В апелляционной жалобе в интересах осужденного Данилова В.Г. защитник-адвокат Вершинина Н.И. приводит доводы, в целом аналогичные доводам, содержащимся в жалобе в интересах осужденной Хакимовой А.А., просит приговор в отношении Данилова В.Г. отменить, Данилова В.Г. оправдать, уголовное преследование в отношении Данилова В.Г. прекратить в соответствии с п.2 ч.1 ст.24, ст.27 УПК РФ.

В возражениях на поданные апелляционные жалобы государственный обвинитель Коснова Г.А. считает состоявшийся приговор законным и обоснованным, оснований для отмены или изменения приговора, удовлетворения апелляционных жалоб не усматривает.

Выслушав выступления сторон, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения на них, суд апелляционной инстанции оснований для вынесения оправдательного приговора, как о том поставлен вопрос в апелляционных жалобах, не усматривает.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о виновности Малышева В.П. Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. в совершении растраты соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре.

Как видно из показаний Комарова В.Н., Наместникова А.В., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г., Видягина В.Ф. – они не отрицали, что принимали участие в собрании 3 сентября 2015 года, голосовали за принятие решения о перечислении их <…> дополнительных членских взносов, с их ведома средства вверенных <…> перечислены в <…>. Малышев В.П. не отрицал, что полученные с <…> денежные средства перечислил в качестве оплаты за услуги по защите физических лиц адвокату Б.В.Г.

Малышев В.П. суду показал, что в 2015 году вышел приказ Минсельхоза РФ проводить убой скота только на убойных пунктах, которые в Республике Марий Эл отсутствовали. Убой скота в республике продолжался подворно, но <…> оформляли документы об убое в убойных пунктах. В отношении таких <…> проводились доследственные проверки, возбуждались уголовные дела. Руководители Государственных бюджетных учреждений районных <…> (далее ГБУ <…>) обращались к руководству <…> с просьбой об оказании юридической помощи в отношении привлеченных сотрудников. По поручению председателя <…> К.Н.К., с бухгалтером В.М.А. Малышев В.П. обращался к куратору в <…> В.З.Ю., которая, изучив Устав <…>, разъяснила, что в соответствии с п.2.3.1 возможно представление членов <…> в отношениях с третьими лицами. Дополнительные членские взносы можно использовать на оплату услуг адвоката, для их сбора необходимо решение общего собрания <…>. Он предоставлял В.З.Ю. договор с адвокатом, замечаний у нее не возникло. 3 сентября 2015 года К.Н.К. инициировал проведение общего собрания <…>, на котором был поставлен вопрос оказания юридической помощи работникам <…>. Малышев В.П. рассказал участникам собрания о консультациях в <…>, решение о перечислении дополнительных взносов было единогласно поддержано. 21 сентября 2015 года с адвокатом Б.В.Г. был заключен договор, текст которого готовил Б.В.Г. По результатам оказания услуг Б.В.Г. составлял акт выполненных работ, который Малышев В.П. согласовывал с руководителями ГБУ <…>. Окончательный вариант протокола общего собрания <…> и приложения к нему были изготовлены после оказания Б.В.Г. услуг, когда именно – сказать не может, т.к. их составляла В.М.А. На собрании 3 сентября 2015 года размер взносов не обсуждался, т.к. не знали сколько лиц привлечено к ответственности, объем работы адвоката. На основании актов работ со счетов ГБУ <…> на счет <…> перечислялись средства, которые позднее со счета <…> перечислены адвокату Б.В.Г. Проведенной в июне 2016 года плановой проверкой <…> замечаний по поводу перечисления дополнительных взносов с направлением их адвокату не выявлено. Руководство <…> не возражало против перечислении дополнительных взносов, которые отражены в планах ФХД ГБУ <…>, утвержденных председателем <…> К.Н.К.

В ходе предварительного следствия Малышев В.П. показал, что членами <…> являются юридические лица. Указал, что по результатам собрания <…> был составлен протокол, а приложение к нему составлено в декабре 2015 года, т.к. только к этому времени стали известны все суммы по актам выполненных работ в 2015 году. Заключение договора <…> напрямую с адвокатом противоречило их уставам, было незаконным. Пояснил, что в 2001 – 2002 годах по решению трудовых коллективов все работники <…> вошли в состав <…>. Подтвердил наличие своей подписи в 15 представленных ему актах выполненных работ. Указал, что Устав <…> зачитывался на собрании <…>, на котором присутствовали все руководители ГБУ <…>, далее им выдавалась копия Устава (т.9 л.д.9-14, 36-38, 184-186, т.11 л.д.207-210). Оглашенные показания Малышев В.П. подтвердил частично, противоречия объяснить затруднился. Суд обоснованно принял во внимание показания Малышева В.П. на предварительном следствии, поскольку они получены с соблюдением процессуального закона, в присутствии защитника, согласуются с другими исследованными доказательствами.

Факт обращения за консультацией в <…> В.З.Ю. подтвердила свидетель В.М.А., которая также пояснила, что присутствовала на собрании <…> 3 сентября 2015 года, составила протокол. Приложение к протоколу было составлено на основании актов выполненных работ в конце 2015 года, далее приложение составлялось к собранию 2016 года (т.21 л.д.43). Будучи допрошенной в ходе предварительного следствия, В.М.А. также поясняла, что при разговоре с В.З.Ю. обсуждалось, что помощь будет оказана членам <…>, без конкретных фамилий (т.3 л.д.181-184). В данной части В.М.А. оглашенные показания подтвердила.

Из показаний Комарова В.Н., Наместникова А.В., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г., Видягина В.Ф. следует, что в соответствии с должностной инструкцией в 2015 году они доложили руководителю <…> о привлечении своих сотрудников к уголовной ответственности за действия, совершенные от имени <…>. Инициатива проведения собрания <…> 3 сентября 2015 года исходила от <…>. Малышев В.П. на собрании доложил, что имеется возможность оказания юридической помощи сотрудникам через <…>, что он согласовал данный вопрос с <…>, сомнений в достоверности его слов не возникало. Размер гонорара 3 сентября 2015 года не обсуждался, приложение к протоколу не принималось. По мере оказания адвокатом Б.В.Г. услуг утверждали представленный им акт выполненных работ, проставляя личную подпись. Оплату производили на основании протокола собрания и выставленного <…> счета. На оплату направляли средства от предпринимательской деятельности ГБУ <…>, которые без утверждения председателя <…> тратить не могли. Перечисление в <…> дополнительных взносов отразили в плане ФХД своих учреждений, который утвердил руководитель <…>. Перечисление в <…> дополнительных взносов предусмотрено уставом <…>, им было известно, что деньги будут потрачены на адвоката. Каждый отвечал за свою организацию.

Из показаний осужденных следует, что заключение договора с адвокатом от имени ГБУ <…> было незаконным. При принятии решения 3 сентября 2015 года руководствовались первым уставом <…>, были уверены, что сотрудники являются членами <…>.

Председатель собрания <…> от 3 сентября 2015 года З.А.Н. суду показал, что инициаторами собрания были начальники <…>. На собрании было озвучено, что некоторые руководители ГБУ <…> просили о внесении дополнительных средств на счет <…> для оказания юридической помощи специалистам. Общим голосованием принято решение вносить дополнительные средства по мере необходимости. Сам взносов не вносил, решил, что если возникнет такая необходимость, то решать своими силами. Вместе с тем оговорился, что решение собрания является обязательным. Если бы его специалистам была нужна помощь, он тоже просил бы помощи и внес взнос (т.21 л.д.96).

В судебном заседании были оглашены показания З.А.Н., данные на предварительном следствии, согласно которым руководителями районных <…> было инициировано внеплановое собрание. Предложение о заключении договора с адвокатом поступило от всех руководителей <…>, работников которых привлекали к ответственности. В протоколе указали Малышева В.П., т.к. он являлся руководителем и исполнителем принятого решения. Считает, что членами <…> являлись <…> и их сотрудники. В 2015 году его и его заместителя Х.М.В. привлекали к уголовной ответственности. Адвоката оплачивал лично и не просил помощи в <…>, т.к. на момент общего собрания у него и у Х.М.В. был заключен договор с адвокатом Васюковым И.А. (т.2 л.д.191-195).

В судебном заседании З.А.Н. оглашенные показания подтвердил, вместе с тем, не смог пояснить, откуда ему стало известно о том, что начальники <…> обращались в <…> за помощью. Пояснил, что это инициатива следователя, протокол писался по шаблону. Замечания не принес, т.к. как юридически не грамотен, вопросы задавались так, что по другому ответить было нельзя. Вместе с тем, уточнил, что в ходе допроса по его замечаниям следователь вносил в протокол правки, после распечатывания протокола моментов несогласия с протоколом не было. Он действительно слышал от коллег, что руководители <…> просили о внесении денежных средств для оказания юридической помощи специалистам.

Свидетель А.А.Ш. подтвердил, что 3 сентября 2015 года являлся секретарем собрания <…>. Собрание состоялось после производственного совещания по инициативе К.Н.К., все специалисты являлись членами <…> (т.21 л.д.94).

В связи с противоречиями были оглашены показания А.А.Ш., данными на предварительном следствии, из которых следует, что внеплановое собрание <…> было инициировано руководителями районных ГБУ <…>. Кто-то из руководителей предложил заключить договор между <…> и адвокатом для оказания юридических услуг. В протоколе он отразил, что это предложил Малышев В.П., т.к. тот являлся руководителем организации. Пояснил, что все руководители, сотрудников которых привлекали к уголовной ответственности, просили помощи для этих сотрудников. Сумма дополнительных взносов на 3 сентября 2015 года определена не была, т.к. не были известны суммы за адвоката. Смета (приложение) была составлена позже. Учредителем и членом <…> являлись <…> (т.2 л.д.124-127).

Оглашенные показания А.А.Ш. подтвердил частично. Указал, что написано про смету, но смету составили позже. Малышев В.П. не являлся инициатором. Приведена фраза про предложение, но на собрании предложения не было. На собрании спросили, почему бы не оказать помощь, все были не против. Пояснил, что ему приходилось соглашаться с тем, что говорит следователь. Замечания на протокол не принес, т.к. следователь все равно не дал бы это сделать. Следователь записал показания как ему надо, потом убеждал его, как это было.

Факт проведения собрания 3 сентября 2015 года подтвердили также другие руководители ГБУ <…>, принимавшие в нем участие: К.Т.А., Б.В.А., Н.Г.М., Г.В.А., Т.Ш.Г., А.В.П., Х.Г.Г., А.А.П. Указанные свидетели в суде настаивали, что все работники вверенных им учреждений являются членами <…>, сообщили, что плохо знают или не знают Устав <…>.

Вместе с тем, были оглашены показания данных свидетелей на предварительном следствии, в которых они уверенно сообщали, что членами <…> являются ГБУ <…>, т.е. юридические лица. А оплата услуг адвоката физическому лицу за счет ГБУ <…> является незаконной.

В данной части оглашенные показания свидетели К.Т.А., Б.Н.В., Н.Г.М., Г.В.А., Т.Ш.Г., А.В.П., Х.Г.Г., А.А.П. не подтвердили. Из показаний свидетелей следует, что следователь допрашивал их с готовым протоколом допроса, подталкивал к ответам, вопрос следователя уже содержал ответ. Замечаний на протокол не принесли либо в силу юридической неграмотности, либо поскольку подписали не вникая, не думая о последствиях. Одновременно К.Т.А., Б.В.А., Н.Г.М., Г.В.А., Т.Ш.Г., Х.Г.Г., А.А.П. пояснили, что следователь морального и физического давления на них не оказывал, не угрожал. А.В.П. сообщил, что следователь принудил (попросил) дать показания.

Оценивая показания свидетелей З.А.Н., А.А.Ш., К.Т.А., Б.В.А., Н.Г.М., Г.В.А., Т.Ш.Г., А.В.П., Х.Г.Г., А.А.П., суд обоснованно признал соответствующими действительности их показания на предварительном следствии. Показания даны с соблюдением требований процессуального закона, содержат личную подпись свидетеля после ответа на каждый вопрос допрашивающего лица, замечаний к протоколу допроса не принесено.

Обстоятельства перечисления денежных средств в <…> подтвердили главные бухгалтеры ГБУ <…> С.С.И., К.В.А., К.Р.Ш., Б.Н.П., Т.Н.И., К.И.В., З.Е.Н.

Из показаний указанных свидетелей следует, что на основании выставленного <…> счета были перечислены дополнительные взносы <…> в <…>. Взносы зачислялись за счет средств от предпринимательской деятельности учреждения. Свидетели пояснили, что все сотрудники учреждений являлись членами <…>.

Из оглашенных показаний данных свидетелей на предварительном следствии следует, что, осуществляя оплату счета, каждая из главных бухгалтеров формировала заявку на кассовый расход, которую подписывали сами и подписывал руководитель соответствующей <…>. После подписания заявка направлялась в <…> на проверку и перечисление денежных средств. После перечисления средств из <…> поступало платежное поручение. Также на предварительном следствии главные бухгалтеры поясняли, что использование денежных средств ГБУ <…>, перечисленных в <…> и за счет которых была произведена оплата услуг адвоката, оказанных физическому лицу, является нецелевым.

Оглашенные показания свидетели Т.Н.И., З.Е.Н., К.Р.Ш. подтвердили.

Свидетели С.С.И., К.В.А., К.И.В. подтвердили в части фактических обстоятельств перечисления средств. Не подтвердили в части оценки законности оплаты услуг адвоката по защите сотрудников за счет перечисленных в <…> дополнительных взносов ГБУ <…>. Указали, что о возможности принесения замечаний не знали, замечания не принесли в силу юридической неграмотности. К.В.А. и К.И.В. заявили, что следователь показывал им набранный шаблонно текст, что так давали показания другие бухгалтеры, в этом заключалось психологическое давление. У К.И.В., кроме того, <…>, чем также оказал давление, поэтому подписала не читая.

Суд обоснованно положил в основу приговора показания указанных свидетелей на предварительном следствии, поскольку они полностью согласуются с документальными доказательствами по делу. Свидетели давали показания будучи предупрежденными об уголовной ответственности за заведомо ложные показания, правильность ответа засвидетельствовали подписью на каждый ответ, замечаний к протоколу допроса не имели.

Содержание протоколов допросов руководителей <…> не является идентичным. Не являются идентичными тексты протоколов допросов главных бухгалтеров указанных учреждений. Совпадение в некоторых деталях показаний группы свидетелей на предварительном следствии не указывает на какую-либо фальсификацию. Тот факт, что свидетели давали показания об одних и тех же известных им обстоятельствах, показания брались одним и тем же лицом, не исключает возможности данного лица зафиксировать суть их показаний таким образом, что они совпали в деталях.

Осужденный Видягин В.Ф. в суде показал, что голосовал за внесение дополнительных взносов, что является намерением. За сумму 15 000 рублей не голосовал. В перечислении 15 000 рублей не участвовал, т.к. был в отпуске. Согласование акта выполненных работ не имеет юридической силы, т.к. он (Видягин В.Ф.) не являлся стороной договора.

Доводы Видягина В.Ф. о наличии алиби относительно хищения с 25 по 26 ноября 2015 года в ГБУ «<…>» несостоятельны.

Действительно, согласно представленным документам Видягин В.Ф. находился в оплачиваемом отпуске с 16 ноября по 20 декабря 2015 года, на период отпуска временное исполнение обязанностей было возложено на <…> ГБУ «<…>» П.Л.А.

П.Л.А. суду пояснила, что самостоятельных решений о распоряжении денежными средствами не принимала, бухгалтер приносила документы – она подписывала (т.22 л.д.160).

Бухгалтер ГБУ «<…>» Б.Н.П. показала, что основанием к перечислению членских взносов в <…> является счет <…>. У нее не было сомнений в перечислении этой суммы. Указаний о перечислении она не получала (т.21 л.д.99). На предварительном следствии Б.Н.П. даны иные показания, согласно которым осенью 2015 года Видягин В.Ф. передал ей счет на оплату дополнительных членских взносов и дал указание оплатить (т.7 л.д.171). В суде данные показания Б.Н.П. не подтвердила, пояснила, что не принесла замечаний, т.к. опыта допросов по уголовным делам не имела. Однако суд оценивает данные доводы критически. Б.Н.П. дала показания после разъяснения ей прав свидетеля, после предупреждения об уголовной ответственности за заведомо ложные показания, замечаний к протоколу не имела, что удостоверено ее личной записью и подписью.

Кроме того, доводы Видягина В.Ф. о его непричастности к хищению 15 000 рублей в ГБУ «<…>» опровергаются исследованным актом выполнения работ по договору на оказание юридических услуг от 21 сентября 2015 года, который был составлен 3 ноября 2015 года и в тот же день согласован с Видягиным В.Ф., о чем свидетельствует подпись последнего (т.6 л.д.67).

Из обстоятельств дела следует, что именно Видягин В.Ф. инициировал оплату услуг адвоката, представлявшего на следствии интересы И.З.Ф. Видягин В.Ф. согласовал выполнение работ по оказанию И.З.Ф. юридической помощи. Именно указанный согласованный Видягиным В.Ф. акт послужил основанием для оплаты труда адвоката посредством направления в <…> данной оплаты под видом дополнительного членского взноса. При этом, согласно акту юридическая помощь оказывалась физическому лицу. Тот факт, что уголовное дело в отношении данного лица не было возбуждено не имеет правового значения.

Свидетели К.В.Г., Б.М.А., К.Т.В., Е.О.В., и К.Т.И., А.М.В., Ю.Т.М., Б.Н.В. подтвердили, что привлекались к уголовной ответственности, их интересы представлял адвокат Б.В.Г. Из показаний свидетелей фактически следует, что защитника предоставили руководители <…>.

Как видно из показаний осужденных в суде, последние признают сам факт инкриминированных им действий финансового характера, то есть перечисление в <…> денежных средств для оплаты труда адвоката по защите конкретных сотрудников. Этот факт суд обоснованно признал установленным не только признанием осужденных, показаниями свидетелей, но и значительным объемом представленных документов – протоколом общего собрания <…> от 3 сентября 2015 года и приложениями к нему, договором <…> с адвокатом Б.В.Г. от 21 сентября 2015 года, актами выполненных работ по оказанию юридических услуг, выставленными Б.В.Г. в адрес <…> счетами, выставленными <…> в адрес ГБУ <…> счетами, заявками ГБУ <…> на кассовый расход, платежными поручениями, планами ФХД, которые осужденные не оспаривают.

Проведенными по делу бухгалтерскими исследованиями подтверждены факты оплаты за оказанные сотрудникам ГБУ <…> услуги адвокатом Б.В.Г., произведенные <…> за счет средств, поступивших от ГБУ <…>. Сделан вывод о несоответствии оплаты за оказанные услуги адвокатом Б.В.Г. целям деятельности ГБУ <…> (т.3 л.д.54, т.13 л.д.90, 112, 134, 158, 187, 206).

Не доверять указанным заключениям оснований не имеется. Исследование специалиста проведено в полном соответствии нормам УПК РФ на основании постановления следователя, в пределах поставленных вопросов; проведены лицом, обладающим специальными познаниями в исследуемой им области и стажем работы по экономическим специальностям 20 лет. Специалист был предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст.307 УК РФ. Проводивший исследования специалист не являлся заинтересованным лицом. Ни одна из сторон не могла повлиять на исход исследования. Основания и мотивы, по которым были сделаны соответствующие выводы, изложены в исследовательской части соответствующего заключения специалиста.

Тот факт, что оплата услуг адвоката Б.В.Г. являлась нецелевым расходованием средств и для <…> суду подтвердила свидетель К.О.С., проводившая проверку <…>. К.О.С. показала, что в ходе проводимой <…> в 2018 году проверки ею был проведен анализ финансово-хозяйственной деятельности <…> в части приложенных к договору между <…> и адвокатом Б.В.Г. актов выполненных работ и первичных документов по перечислению денежных средств за оказанные адвокатом услуги физическим лицам. Данные расходы не соответствуют целям деятельности организации, поскольку Б.В.Г. оказывал услуги физическим лицам, которые не являются членами <…>. В 2016 году совместно с В.З.Ю. проводили документарную проверку <…>, факта хищения выявлено не было. Полагает, что не все документы были представлены. При предоставлении документов они полагаются на добросовестность организации, которая сама решает какие документы необходимо представить. О сложившейся ситуации привлечения к ответственности сотрудников районных <…> известно не было, т.к. <…> не проверяет деятельность бюджетных учреждений. Консультации о правомерности направления средств адвокату не входят в правомочия сотрудников <…> (т.22 л.д.11, л.д.39).

Свидетель В.З.Ю. также показала, что как специалист-эксперт проводила проверки некоммерческих организаций на предмет целевого использования бюджетных средств. На вопрос, почему такого факта не было выявлено на момент проверки в 2016 году, полагала, что не все документы были представлены. Если бы увидели в ходе проверки, сразу бы сделали замечание (т.22 л.д.81). В ходе предварительного следствия В.З.Ю. показала, что в августе-сентябре 2015 года к ней обращались представители <…>, кто именно, она не помнит. У представителей был вопрос может ли <…> за счет средств <…> нанять адвоката для защиты интересов членов <…>. Просмотрев Устав, она ответила, что в соответствии с п.2.3.1 это возможно. Конкретный вопрос – может ли <…> представлять интересы физических лиц, нанимать для них адвоката, ей не задавался. Она бы дала однозначно отрицательный ответ. Договор на оказание юридических услуг она увидела за пару месяцев до допроса, к ней приезжал Малышев В.П. и показывал данный документ. Она ему сразу сказала, что документы составлены с нарушением законодательства, что <…> не могло нанимать адвоката для защиты интересов сотрудников, которые как физические лица не являются членами <…>, членами которой являются сами <…>, в которых те работают (т.3 л.д.169-174).

Оснований сомневаться в объективности и достоверности сведений, сообщенных свидетелями К.О.С. и В.З.Ю. в судебном заседании, а также зафиксированных ими в акте проверки деятельности <…> от <дата>, не имеется, а критическое отношение к этому стороны защиты обусловлено позицией осужденных, не желающих нести ответственность за содеянное.

Показания В.З.Ю. на предварительном следствии получены с соблюдением требований УПК РФ, перед допросом свидетель была предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Данные показания являются последовательными, полностью согласуются между собой и с другими исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами. Не усматривается из материалов уголовного дела и данных, свидетельствующих о заинтересованности этого лица в исходе дела, а также о том, что указанное лицо в своих показаниях оговорило осужденных. Поэтому суд правильно признал эти показания достоверными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела и обоснованно положил в основу приговора.

Свидетель В.М.А., сдававшая документы <…> на проверку в <…>, в ходе предварительного следствия показала, что протокол, договор, акты выполненных работ должны были быть представлены, но она не помнит, предоставлялись ли они (т.3 л.д. 181-184). В суде В.М.А. в данной части показания не подтвердила. Однако данное обстоятельство не может быть принято во внимание, поскольку свидетель пояснила об отсутствии какого-либо давления от следователя, показания на следствии дала после предупреждения об уголовной ответственности за заведомо ложные показания, правильность показаний засвидетельствовала как подписью к отдельному ответу на вопрос, так и к протоколу в целом, замечаний к протоколу не имела.

Тот факт, что нецелевое расходование средств было обнаружено <…> в ходе изучения деятельности <…> в рамках проверки <…> по изъятым и представленным <…> документам объективно свидетельствует, что данные документы в 2016 году были сокрыты от проверки <…>.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что в целом факт нецелевого расходования средств <…> объективно мог быть установлен <…> в ходе проверки в 2016 году лишь при условии предоставления актов выполненных работ, зафиксировавших услуги адвоката в пользу физических лиц (не членов <…>). В протоколе собрания от 3 сентября 2015 года, договоре с адвокатом Б.В.Г. от 21 сентября 2015 года указаны действия в интересах членов <…> (юридических лиц), а кассовые документы не позволяют идентифицировать, в чью пользу совершалось оплачиваемое действие. Достоверных данных о том, что данные акты, договоры, кассовые документы были предоставлены, в материалах дела не имеется, поскольку документы были предоставлены в сшивах (т.12 л.д.44).

Тот факт, что нецелевое расходование средств не было выявлено проверкой <…> в 2016 году не свидетельствует об отсутствии преступления или фальсификации доказательств. В материалах дела не имеется, и в суд первой и апелляционной инстанции не представлено доказательств, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения.

Согласно исследованному в суде протоколу собрания <…> от 3 сентября 2015 года зафиксировано время его проведения в указанный день именно с 10 до 11 часов. Данный протокол в ходе предварительного следствия предъявлялся на обозрение председателю собрания З.А.Н., секретарю собрания А.А.Ш., которые подтвердили обстоятельства проведения собрания и составления протокола. При этом об ошибочном указании в протоколе времени собрания не высказывались.

Не свидетельствует об ином времени проведения собрания и предоставленная телефонограмма председателя <…> К.Н.К. от <дата> (т.22 л.д.194). Согласно данной телефонограмме руководители ГБУ <…> и <…> специалисты, ответственные за оформление <…> сопроводительных документов, приглашались 3 сентября 2015 года для участия в проводимых мероприятиях. При этом <…> специалисты, ответственные за оформление <…>, в 10 часов были задействованы в семинаре по работе системы «<…>», а руководители ГБУ <…> были задействованы лишь в 11 часов в собрании представителей трудовых коллективов агропромышленного комплекса. Что не исключает проведение собрания <…> с участием руководителей ГБУ <…> с 10 до 11 часов.

Представленный стороной защиты в суде апелляционной инстанции протокол совещания у председателя <…> от 3 сентября 2015 года не опровергает факты, установленные судом, поскольку не содержит времени проведения совещания.

Кроме того, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что установление иного времени проведения собрания не влечет возникновения юридически значимых обстоятельств по делу, поскольку все осужденные не отрицают, что принимали участие в данном собрании.

Совокупность исследованных в суде допустимых доказательств была достаточна для разрешения дела по существу. Необходимости в изучении по делу результатов проверок и ревизий потерпевших ГБУ <…> не имеется, поскольку предмет хищения судом бесспорно установлен и подтвержден показаниями как самих осужденных, так и другими данными, о чем указано выше.

Показания допрошенных в суде сотрудников <…> К.Н.К., Е.И.А., Б.Е.Н., В.В.В. не свидетельствуют о невиновности осужденных.

К.Н.К., являвшийся в 2015 году председателем <…>, в суде пояснил, что отношения к <…> он не имел, но контролировал, давал команды. Ему принадлежит идея нанять адвоката и оплатить его услуги за счет <…>. <…> разрешил оплатить <…> адвоката за счет доходов от платных услуг. Он дал такую команду, потому что нужно было защитить работников, сам выступал перед собранием <…>. Считает, что все работники <…> являются членами <…> (т.21 л.д.230). В ходе предварительного следствия К.Н.К. не смог ответить, кто именно предложил заключить договор на оказание юридических услуг через <…>. Но с уверенностью заявил, что данное предложение поступило от руководителей районных <…>, которые единогласно согласились с принятым решением (т.2 л.д.117-122). Оглашенные показания К.Н.К. подтвердил.

Представитель потерпевшего В.В.В., в 2015 году работавшая заместителем председателя <…>, в суде подтвердила, что К.Н.К. давал указание разобраться с вопросом помощи специалистам. Первоначально она показывала об имевшем место ущербе, полагая о перечислении денежных средств третьим лицам. Однако в суде она этого утверждать не может, т.к. перечислялись средства <…>, которая не подчиняется <…>. Ревизор <…> С.Н.Г. не обнаружила факта нецелевого расходования денежных средств. К противоположным ответам ее подтолкнул следователь. Одновременно пояснила, что проверяя финансово-хозяйственную деятельность, <…> не видит, что, средства направлены адвокату. Районная <…> могла расходовать средства только на уставную деятельность, но направление средств в <…> является законным. Следователь давления не оказывал, показал документы о направлении средств третьим лицам (т.22 л.д.74). В суде были исследованы соответствующие показания В.В.В. на предварительном следствии (т.2 л.д.110-114, т.7 л.д.125-130, т.9 л.д.118-124, т.14 л.д.144-153).

Показания свидетелей К.Н.К., В.В.В., данные на предварительном следствии, суд обоснованно положил в основу приговора, поскольку они получены с соблюдением всех процессуальных норм.

Свидетель Е.И.А., начальник отдела государственной гражданской службы и правовой работы в <…>, показала, что деятельность <…> не контролируется <…>, <…> самостоятельна в своей работе. Помнит, что в <…> обсуждались вопросы оказания помощи по уголовным делам (т.22 л.д.8).

Свидетель Б.Е.Н., начальник отдела финансового планирования <…>, суду показала, что в <…> обсуждалась возможность оказания помощи сотрудникам <…> в связи с возникновением проблем юридического характера. В обсуждении вопроса не участвовала, в подробности не вникала. Пояснила, что <…> не имели права расходовать свой бюджет на оплату юридических услуг физическим лицам. Изменение плана ФХД ГБУ <…> проверялось в ее отделе. Больше внимания уделяется бюджетным средствам. Внесение изменений по дополнительным членским взносам ими не проверялось, поскольку их внесение является правомерным. В плане ФХД нет строки «оплата услуг адвоката», нет расшифровки расходов. Плане ФХД юридические услуги отражены по коду экономической классификации в 290 и 226 статье, но не расшифрованы (т.21 л.д.92).

Анализ исследованных в суде и подробно приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о правильности вывода суда первой инстанции о виновности осужденных.

В суде осужденные не отрицали факт совершения инкриминируемых им действий. Но утверждали об отсутствии в этих действиях состава преступления. Настаивали, что оплата услуг адвоката, оказанных конкретным работникам <…>, за счет средств <…> соответствует нормативным актам, ссылаясь на п.2.3.1 Устава <…>.

Действительно, из п.2.3.1 Устава <…> следует, что предметом деятельности <…> является, в том числе, представление интересов членов <…> в отношениях с третьими лицами.

Вместе с тем, из текста Устава (п.1.1) также следует, что <…> является некоммерческой организацией, образованной путем добровольного объединения организаций. Согласно п.5.1 членами <…> могут быть юридические лица – некоммерческие организации.

Доводы о том, что размер членских взносов в <…> определялся штатной численностью районной <…>, формировался исходя из 125 рублей на каждого работника <…> в квартал, не свидетельствуют, что конкретные сотрудники данных <…> являлись членами <…>. Исходя из действующего федерального законодательства и учредительных документов, <…> самостоятельно определяла порядок уплаты и размер членских взносов. Членство в <…> определено Уставом (членами являются юридические лица). Факт того, что в формуле исчисления размера членского взноса использовалась штатная численность юридического лица не влечет признание конкретных работников данного юридического лица членами <…>. Суд апелляционной инстанции подчеркивает, что определение членства порядком формирования размера членского взноса не соответствует природе самого понятия члена некоммерческой организации, а вывод о нецелевом расходовании средств ГБУ не может быть поставлен в зависимость от сведений о соотношении размера членских взносов со штатным расписанием.

В обоснование своей позиции сторона защиты приводит также Учредительный договор и Устав <…> 2001 года, согласно которым, по мнению защиты, членами <…> являются все работники учреждений <…>, ссылается на решения трудовых коллективов о вступлении в организацию.

Между тем, согласно представленной копии Устава <…> от 2001 года, <…> являлась добровольным объединением юридических лиц. Текст устава не свидетельствует о том, что сотрудники юридических лиц также являлись членами <…>, из текста следует, что термины «учредитель» и «участник» употребляются в уставе 2001 года в одном значении юридического лица.

Представленные ксерокопии приказа <№> от <дата> ФГУ «<…>», <№> от <дата> <…>, принятые на основании решения трудовых коллективов, свидетельствуют лишь о вступлении <…> в состав учредителей <…> с <дата>, в то время как осужденным инкриминируется совершение преступления с использованием счета <…>, предусматривающей иную организационно-правовую форму. Фактически, с согласия трудовых коллективов <…> стали членами <…>, что не повлекло автоматическое признание членами <…> и работников <…>.

Сама норма закона (ст.11 ФЗ от 12 января 1996 года №7-ФЗ «О некоммерческих организациях»), регулирующая деятельность <…>, предусматривала создание <…> исключительно юридическими лицами. Что исключает возможность заблуждаться о членстве в <…> при ее создании. Возможность участия в <…> граждан введена в 2013 году. При этом приведенная в законе формулировка «создание <…> юридическими лицами и (или) гражданами» не подразумевает включение в члены <…> автоматически и сотрудников юридического лица.

Необходимо подчеркнуть, что в целом учредительные документы 2000-2001 годов по настоящему делу не могут приниматься во внимание, поскольку в последующем принимался устав в новой редакции, а не изменения к учредительным документам, как о том говорит сторона защиты. Регистрация в ЕГРЮЛ устава в новой редакции полностью отменяет уставные документы, существовавшие ранее.

Тот факт, что ранее за счет <…> конкретным работникам оказывалась материальная помощь, оплачивались подарки к юбилею и праздничным датам не свидетельствует, что работники <…> являлись членами <…>.

По делу установлено, что членские взносы уплачивались юридическим лицом ГБУ <…> за счет доходов от коммерческой деятельности, из заработной платы работников членские взносы в <…> не удерживались, работниками не уплачивались.

В Уставе <…> от 2009 года, который действовал на момент заключения 21 сентября 2015 года договора об оказании юридических услуг <…> с адвокатом Б.В.Г., четко прописан вопрос о членстве в <…> юридических лиц, изложение которого исключает двойное толкование.

Доводы осужденных о том, что им не был известен Устав <…> от 2009 года, несостоятельны.

Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г., в силу служебного положения представляя интересы вверенных ГБУ <…> в <…>, а Малышев В.П. являясь президентом <…> – все осужденные по характеру возложенных обязанностей и условиям работы были с обязательностью осведомлены о содержании Устава данной организации.

С учетом изложенного, сведения о членстве в <…> юридических лиц были доподлинно известны Малышеву В.П., Комарову В.Н., Наместникову А.В., Видягину В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилову В.Г., а довод о том, что осужденные заблуждались о членстве работников ГБУ <…> в <…>, что, по мнению защиты, исключает их вину, не может быть принят во внимание.

Вопреки доводам стороны защиты, в ходе судебного производства было достоверно установлено, что физические лица К.В.Г., Б.М.А., К.Т.В., Е.О.В., К.Т.И., И.З.Ф., А.М.В., Ю.Т.М., Б.Н.В., Данилов В.Г. не являлись членами <…>. Соответственно, услуги адвоката по защите указанных лиц на предварительном следствии и в суде не могли быть оплачены за счет ГБУ <…>, в которых они работали, посредством перечисления оплаты через <…>.

В ст.298 ГК РФ закреплено положение, в соответствии с которым бюджетное учреждение вправе осуществлять приносящую доходы деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых оно создано, и соответствующую этим целям, при условии, что такая деятельность указана в его учредительных документах. Расходование таких средств регулируется положением о формировании и использовании средств от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности, которое утверждалось в каждом конкретном ГБУ <…>. Предусмотренное данным положением расходование средств также должно полностью соответствовать уставам ГБУ <…>.

Необходимо подчеркнуть, что Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. направляли в <…> дополнительный членский взнос именно для оплаты труда адвоката по защите конкретного сотрудника, а Малышев В.П. перечислял данные средства непосредственно адвокату. Однако содержание уставов ГБУ, положений о формировании и использовании средств от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности в данных ГБУ также не содержит суждений, позволяющих расходовать средства учреждения на оплату услуг адвоката по защите работника. Оплата труда адвоката в данном случае не соответствует предмету и целям деятельности ГБУ <…>, соответственно повлекло причинение ГБУ <…> ущерба.

Положениями ГБУ <…> о формировании и использовании средств от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности предусмотрено оказание работникам <…> материальной помощи. Аналогичное положение содержится в положении о порядке формирования и расходования средств, поступающих от членских взносов членов <…>.

Вместе с тем, довод о том, что по настоящему делу лишь не был соблюден порядок оказания данной материальной помощи, не состоятелен.

Обращает на себя внимание, что Малышев В.П., как заместитель начальника ГБУ (нередко исполнявший его обязанности), Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. как руководители ГБУ <…> знали о возможности оказания материальной помощи сотрудникам. Однако оплата услуг адвоката была осуществлена непосредственно из средств соответствующих <…> опосредованно в виде дополнительных взносов в <…>, что свидетельствует об отсутствии законных оснований для выплаты работникам материальной помощи непосредственно в ГБУ <…>. Работники <…>, которым адвокат Б.В.Г. оказывал юридическую помощь по их уголовным делам, материальную помощь не получали.

Согласно Уставу <…> источником образования имущества <…> являются, в том числе, регулярные и единовременные поступления от учредителей и членов в виде обязательных вступительных членских взносов, регулярных взносов и добровольных отчислений. А доходы от деятельности <…> расходуются только на достижение целей, определенных Уставом.

Конкретные расходы, на которые могут быть направлены средства <…>, приведены в Положении о формировании и расходовании средств, поступающих от членских взносов членов <…>.

В данном положении, утвержденном <дата>, предусмотрено использование средств <…> на приобретение сотрудникам и членам <…> ценных подарков в связи с юбилеем, награждением грамотой, оказание им материальной помощи, премирование работников и членов <…> в организации и проведении республиканских мероприятий, повышения квалификации специалиста <…>. Т.е. в положении определены конкретные основания для выделения средств и субъекты их получения.

На собрании <…> 3 сентября 2015 года вопросы материального положения сотрудников <…>, оказания им материальной помощи, основания ее оказания, размер и порядок выплаты не обсуждались. По результатам собрания материальная помощь не была оказана. Работники материальной помощи не получили. Сомнения вызывает обоснованность материальной помощи, основанием для которой являлось соглашение с защитником, в то время как работникам полагался защитник по назначению.

Выплаченные через <…> по данному делу суммы нельзя рассматривать в качестве материальной помощи от самой <…> еще и потому, что <…> не устанавливала размер подлежащих перечислению адвокату сумм, более того, не могла на них влиять. Объективно, на оплату услуг адвоката не потрачены средства <…>. Фактически через счет <…> на счет адвоката в виде дополнительных взносов лишь прошли средства <…> в размере, установленном адвокатом на оплату услуг по защите конкретного физического лица. Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что согласно Уставу целью деятельности <…> являлось формирование имущества на основе добровольных взносов и использование данного имущества на совершенствование работ по <…>. Внесение членских взносов исключительно для оказания материальной помощи сотрудникам членов <…> противоречит Уставу <…> и не может расцениваться таковым. С учетом изложенного, оплата труда адвоката по защите конкретного лица средствами <…> не может быть расценена как материальная помощь такому лицу, тем более когда возможность ее оказания в <…> не обсуждалась.

Тот факт, что оплата услуг адвоката была произведена за счет средств <…> от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности, а не из бюджетных средств, не свидетельствует об отсутствии состава преступления, поскольку такое расходование не соответствует уставной деятельности ГБУ <…>.

Доводы об отсутствии причиненного ущерба опровергаются исследованными доказательствами, которыми установлено, что рассматриваемые денежные средства израсходованы не в интересах и целях ГБУ <…> а выплачены адвокату за оказание юридических услуг физическим лицам.

Точка зрения стороны защиты об отсутствии у осужденных корыстных побуждений является ошибочной, поскольку действия Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. были направлены на получение выгоды имущественного характера в интересах третьих лиц. При этом отсутствие сведений, что осужденные получили взамен какие-либо материальные блага или услуги, на квалификацию не влияет, поскольку статья 160 УК РФ предусматривает не только извлечение личной материальной выгоды, но и возможность получения выгоды имущественного характера в интересах других лиц, что и было установлено по данному уголовному делу.

Осужденным вменялось совершение преступления из корыстной и иной личной заинтересованности. Наличие корыстного мотива в отсутствие иной личной заинтересованности, которую суд первой инстанции исключил из обвинения, свидетельствует о наличии в действиях осужденных состава преступления.

Осужденные настаивают, что действовали в рамках правового поля, указывая, что инициатива оплаты услуг адвоката за счет средств учреждений исходила от председателя <…> К.Н.К., такая возможность обсуждалась в <…>, о положительном решении данного вопроса Общему собранию доложил президент <…> Малышев В.П.

На доводы об определяющей роли К.Н.К., как председателя <…>, в совершении растраты, суд апелляционной инстанции считает необходимым подчеркнуть, что согласно ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению.

Кроме того, указанные обстоятельства не свидетельствуют о невиновности осужденных.

Как следует из уставных документов, учредителем районных <…> выступает Республика Марий Эл, полномочия учредителя осуществляет <…>. Станции находятся в ведомственном подчинении <…>.

Однако ГБУ <…> могли тратить как бюджетные, так и внебюджетные средства исключительно на уставные цели, вне зависимости от ведомственных распоряжений. При этом, как следует из материалов дела, осужденным было известно о невозможности оплаты услуг адвоката напрямую из средств <…>, в связи с чем и применена схема перечисления дополнительных взносов в размере вознаграждения адвоката в <…>, откуда эти средства перечислялись непосредственно адвокату.

Кроме того, <…> (государственный орган) юридически не связан с <…> (некоммерческой организацией, <…> государственных бюджетных учреждений) и не влиял на ее работу, председатель <…> не правомочен принимать какие-либо решения в <…>.

Оценивая доводы стороны защиты о перечислении денежных средств на услуги защитника под влиянием указаний руководителя <…> К.Н.К., суд апелляционной инстанции исходит из отсутствия в материалах настоящего дела данных, свидетельствующих, что указанное должностное лицо дало какой-либо приказ или распоряжение разработать и исполнить преступную схему хищения.

Одновременно, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что сознательное участие подчиненного лица в преступной схеме, навязанной руководителем, не освобождает такое лицо от уголовной ответственности за совершение преступления, поскольку незаконность приказа или распоряжения руководителя в данном случае является очевидной (ст.42 УК РФ).

Осужденным, являющимся руководителями государственных бюджетных учреждений, в силу занимаемой должности представлявших интересы вверенных учреждений в некоммерческой организации, по характеру возложенных обязанностей и условиям работы доподлинно с обязательностью были известны Устав <…> и Уставы возглавляемых учреждений. Согласно указанным документам, содержание которых ясно и понятно, исключает двойное толкование, оплата за счет ГБУ <…> и <…> услуг адвоката, оказанных работнику учреждения (физическому лицу), невозможна. И выступление Малышева В.П. об обратном, со ссылкой на консультации в <…>, не могло иметь какого-либо определяющего значения.

По указанным выше основаниям не может быть принят во внимание и довод о том, что адвокат Б.В.Г. должен был обеспечить юридическую чистоту договора, заключенного с <…>, в рамках которого он осуществлял защиту физических лиц – сотрудников <…>. Кроме того, соответствие адвокатской деятельности Б.В.Г. Кодексу профессиональной этики адвоката предметом рассмотрения в рамках настоящего уголовного дела являться не может.

Акцентируя внимание на том, что председатель <…> К.Н.К. инициировал оплату адвоката через <…>, президент <…> Малышев В.П., ссылаясь на консультации в <…>, доложил о возможности перечисления дополнительных взносов на оплату услуг адвоката в интересах конкретных работников, голосование состоялось единогласное, а адвокат Б.В.Г. не обеспечил юридической чистоты договора, осужденные настаивают об отсутствии намерения совершить преступление.

Суд апелляционной инстанции считает, что указанным осужденные оправдывают свои незаконные действия, выстраивая таким образом линию защиты.

Осужденные, вместе с тем, опускают, что в силу должностного положения, выполняемых функций, трудового договора обязаны обеспечивать целевое и эффективное использование денежных средств учреждения, т.е. несут личную, персональную ответственность за принятые решения о перечислении средств ГБУ <…> на оплату труда адвоката по защите конкретного работника. Данные решения должны быть приняты вне зависимости от рекомендаций, консультаций, а лишь исключительно в соответствии с нормативно-правовыми актами.

Каждый из осужденных, занимая должность руководителя ГБУ <…>, будучи обязанным осуществлять свои должностные полномочия в строгом соответствии с Конституцией РФ, ФЗ от 12 января 1996 года №7-ФЗ «О некоммерческих организациях», Уставом учреждения, трудовым договором, должностной инструкцией, согласно которым к их компетенции относятся вопросы осуществления руководства деятельностью учреждения, в том числе совершения сделок от имени учреждения, целевого использования бюджетных и внебюджетных средств, обеспечения сохранности имущества, закрепленного за учреждением на праве оперативного управления. Являясь должностными лицами, постоянно выполняющими организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственном учреждении, будучи обязанными добросовестно исполнять свои должностные обязанности, рационально расходовать средства учреждения, действуя в корыстных целях, совершили растрату, то есть перечисление в пользу других лиц вверенных им, как руководителям ГБУ, денежных средств.

Аналогично Малышев В.П., достоверно зная, что услуги адвоката по защите физического лица не могут быть оплачены за счет ГБУ <…>, <…>, занимая должность руководителя исполнительного органа <…>, будучи обязанным осуществлять свои должностные полномочия в строгом соответствии с Конституцией РФ, Федеральным законом от 12 января 1996 года №7-ФЗ «О некоммерческих организациях», Уставом <…>, выполняя управленческие функции в некоммерческой организации, соисполнительствовал руководителям ГБУ <…> в совершении растраты.

Не снимает с осужденных ответственности и довод о том, что <…> было известно о перечислении дополнительных членских взносов в <…> на оплату услуг адвоката, оказанных работникам <…>.

Согласно учредительным документам полномочия собственника имущества <…> осуществляет <…>, <…> и <…>. Однако в качестве дополнительных взносов были перечислены средства, полученные <…> от предпринимательской деятельности, т.е. поступившие в их самостоятельное распоряжение. Таким образом, <…> не требовалось согласия собственника на распоряжение этими средствами.

Действительно, как пояснили сами осужденные, так и главные бухгалтеры соответствующих <…>, перечисленные на оплату услуг адвоката в <…> дополнительные членские взносы были отражены в уточненном плане ФХД соответствующего ГБУ, который утвержден председателем <…> К.Н.К.

Вместе с тем, отражение перечисленных средств на оплату услуг адвоката в плане ФХД, его утверждение учредителем учреждения, не придает проведенному перечислению статуса законности, поскольку такое перечисление не соответствует как уставным документам самой <…>, так и уставным документам <…> вне зависимости от его согласования в ведомственном подчинении, отражения в плане ФХД.

Отражение в плане ФХД не свидетельствует о законности и прозрачности произведенных перечислений. Кому и на какие цели направлены оспариваемые средства в плане ФХД не указано, а внесение любых отчислений в план ФХД вызвано самой природой организации финансово-хозяйственной деятельности в государственном бюджетном учреждении.

Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что дополнительные взносы бюджетных учреждений в плане ФХД отражены по ст.290 – прочие расходы. При этом, то обстоятельство, что дополнительные взносы фактически направлены на оплату услуг адвоката, оказанных физическим лицам – сотрудникам учреждений, в планах ФХД не отражено.

Перечисление дополнительных взносов через <…> также не свидетельствует о правомерности оплаты за счет этих взносов услуг адвоката по защите интересов работников <…>.

Действительно, казначейство контролирует обоснованность и законность проводимых ГБУ операций. Вместе с тем, в данном конкретном случае данный орган мог проверить лишь форму операции (разрешенное перечисление дополнительных взносов), и был лишен возможности проверить ее содержательную часть (фактическое предназначение перечисленного дополнительного взноса для оплаты труда адвоката по защите физического лица).

Утверждения Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. о том, что их действия по переводу в <…> дополнительных взносов на оплату труда адвоката объясняются лишь обязанностями по исполнению решения общего собрания <…>, не ставят под сомнение выводы суда о совершении каждым из них совместно с Малышевым В.П. хищения имущества вверенных ГБУ и не являются подтверждением законности оплаты труда адвоката по защите физических лиц, поскольку использование решения общего собрания для совершения преступления является способом хищения имущества.

Суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что другие руководители ГБУ <…>, голосовавшие на собрании 3 сентября 2015 года, не воспользовались данным способом совершения преступления. Так, из показаний руководителя ГБУ «<…>» А.А.П. следует, что в 2016 году в отношении работников <…> проводились проверки, им предоставлялся адвокат по назначению. Оплата услуг адвоката по защите работников в данном случае являлась бы нецелевым использованием денежных средств (т.22 л.д.158, т.9 л.д.63-68). Руководитель ГБУ «<…>» З.А.Н. также пояснил, что он и его заместитель в 2015 году <…>. Адвоката оплачивали лично, помощи в <…> не просили (т.2 л.д.191-195).

Суд апелляционной инстанции подчеркивает, что, представляя доводы о недоказанности вины осужденных, сторона защиты пытается поставить под сомнение каждое из представленных доказательств в отдельности, тогда как суд оценивает все доказательства в их совокупности и находит, что вина в растрате доказана. Иная позиция стороны защиты на этот счет основана ни на чем ином, как на собственной интерпретации исследованных доказательств и признании их важности для дела без учета установленных ст.ст. 87, 88 УПК РФ правил, которыми в данном случае руководствовался суд.

Имея умысел на хищение средств вверенных ГБУ <…> в пользу третьих лиц, желая оплатить им расходы по оказанию квалифицированной юридической помощи из средств ГБУ <…>, Малышев В.П., Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. использовали свое служебное положение и предоставленные в связи с этими полномочия для оплаты услуг адвоката, осуществляющего представление интересов К.В.Г., Б.М.А., К.Т.В., Е.О.В.,    К.Т.И., И.З.Ф., А.М.В., Ю.Т.М., Б.Н.В., Данилова В.Г. в рамках возбужденных в отношении последних лиц уголовных дел. Малышев В.П. 21 сентября 2015 года заключил от имени <…> договор на оказание юридических услуг с адвокатом Б.В.Г. на представление интересов членов <…> на предварительном следствии и в судах общей юрисдикции. Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. перечислили средства <…> на оплату услуг адвоката в рамках данного договора. Между тем, Б.В.Г., участвуя в качестве защитника по уголовному делу, представлял интересы К.В.Г., Б.М.А., К.Т.В., Е.О.В., К.Т.И., И.З.Ф., А.М.В., Ю.Т.М., Б.Н.В., Данилова В.Г. исключительно как физических лиц, и каких-либо юридических действий в пользу <…> или ГБУ <…>, в которых указанные лица работают, не совершал.

Все осужденные достоверно знали о том, что, в силу уставных документов оплата труда адвоката по защите конкретных работников является нецелевым расходованием средств ГБУ <…>, причиняет <…> ущерб, является растратой. Об умысле осужденных на хищение свидетельствует и тот факт, что, владея информацией о невозможности оплатить услуги адвоката напрямую за счет средств ГБУ <…>, осужденными использована схема, построенная на придании оплате труда адвоката видимости законной, когда оплата производилась опосредованно, под видом дополнительных членских взносов. Фактически, денежные средства под видом дополнительных членских взносов проходили через <…> транзитом непосредственно в адрес адвоката. При этом, в силу служебного положения и длительного представления интересов ГБУ <…> в <…> осужденные не могли не знать, что в рамках данной схемы совершают растрату. С учетом установленных по уголовному делу фактических обстоятельств, суд пришел к правильному выводу о том, что в действиях осужденных имеются признаки не гражданско-правового деликта, а преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, а именно хищения денежных средств путем растраты. Суд верно не усомнился в наличии в действиях осужденных состава преступления, поскольку из представленных доказательств видно, что ни ГБУ <…>, ни <…> в соответствии с уставными документами не имели права и возможности оплатить услуги адвоката по защите физических лиц.

Предоставленная возможность внесения дополнительных взносов <…> в <…> не исключает уголовной ответственности. Согласно Уставу <…> имущество <…> формируется на основе добровольных взносов и используется исключительно на цели и задачи, ради которых создана <…>. Однако по настоящему делу отсутствуют обстоятельства, позволяющие оценить оплату услуг адвоката проведенной за счет средств <…>. Напротив, объективно установлено, что оплата произошла за счет средств ГБУ <…>, заведомо и целенаправленно перечисленных для оплаты труда адвоката по защите физических лиц, что противоречит уставу ГБУ <…>. Суд апелляционной инстанции вновь обращает внимание, что по делу не были потрачены в целом средства <…>. Объективно счета <…> послужили лишь транзитом для средств ГБУ <…>, фактически дополнительные взносы принесены лишь <…>, оплачивающими услуги адвоката, и исключительно в размере, установленном адвокатом на оплату услуг по защите конкретного физического лица.

Неустранимые сомнения, которые надлежало бы толковать в пользу осужденных, в уголовном деле отсутствуют.

Установив фактические обстоятельства дела и роль каждого из осужденных в совершении конкретного преступления, суд вместе с тем дал действиям Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. ошибочную правовую оценку.

При описании фактических обстоятельств преступления судом установлено, что в результате преступных действий причинен имущественный ущерб ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 53 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 48 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 76 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 15 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 35 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 40 000 рублей; ГБУ РМЭ «<…>» в сумме 50 000 рублей. А всего на сумму 317 000 рублей.

Указанные организации органом следствия согласно постановлению от 7 августа 2019 года признаны потерпевшими (т.9 л.д.113-117). Потерпевшие ГБУ <…> являются самостоятельными юридическими лицами – некоммерческими организациями, с самостоятельным балансом.

В соответствии со ст.298 ГК РФ, ст.9.2 ФЗ «О некоммерческих организациях» от 12 января 1996 года №7-ФЗ бюджетное учреждение без согласия собственника не вправе распоряжаться особо ценным движимым имуществом, закрепленным за ним собственником или приобретенным бюджетным учреждением за счет средств, выделенных ему собственником на приобретение такого имущества, а также недвижимым имуществом. Остальным имуществом, находящимся у него на праве оперативного управления, бюджетное учреждение вправе распоряжаться самостоятельно, если иное не установлено законом. При этом, доходы, полученные бюджетным учреждением от предпринимательской деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение бюджетного учреждения.

Как установлено приговором, похищены именно средства, полученные учреждениями от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности, т.е. поступившие в самостоятельное распоряжение каждого отдельного государственного бюджетного учреждения.

Указанное свидетельствует об установлении обстоятельствами дела и описании судом в приговоре совершения хищения из разных источников с причинением ущерба отдельным учреждениям, которые являются потерпевшими по делу.

При этом и.о. руководителя <…> В.В.В. обоснованно признана представителем потерпевшего, поскольку растрата совершена руководителями ГБУ <…>, учредителем которых является Республика Марий Эл, полномочия учредителя осуществляет <…>, в ведении которого находятся потерпевшие государственные бюджетные учреждения.

Суд квалифицировал содеянное как единое продолжаемое преступление, причинившее в общей сумме ущерб в крупном размере.

Вместе с тем продолжаемое хищение состоит из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление. Указанного по настоящему делу места не имело, поскольку хищение совершено у различных потерпевших, т.е. из различных источников.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п.32 Постановления от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в случае совершения нескольких хищений чужого имущества, общая стоимость которого образует крупный или особо крупный размер, содеянное квалифицируется с учетом соответствующего признака, если эти хищения совершены одним способом и при обстоятельствах, свидетельствующих об умысле совершить хищение в крупном или особо крупном размере. При квалификации действий лиц, совершивших растрату в составе группы лиц по предварительному сговору, следует исходить из общей стоимости имущества, похищенного всеми участниками преступной группы.

Однако в приговоре не приведено доказательств, что все восемь осужденных имели общий умысел, направленный на достижение единой цели по хищению 317 000 рублей. Не приведено доказательств, что для достижения данной цели они вступили в преступный сговор.

Тот факт, что у руководителей семи ГБУ <…> возник вопрос оплаты услуг адвоката по защите их сотрудников, а на собрании <…> 3 сентября 2015 года осужденные единообразно проголосовали за перечисление дополнительных взносов на эту оплату, не свидетельствует о вступлении данных лиц, включая Малышева В.П., в предварительный сговор на совершение согласованного преступления именно в составе восьми участников. Каждый руководитель преследовал цель растраты в пользу сотрудника непосредственно вверенного ГБУ <…>, и на собрании голосовал именно с данной целью, т.е. в своих интересах. Обстоятельства голосования не свидетельствуют о вступлении в единый сговор всех восьми осужденных еще и потому, что не результаты голосования являлись основанием для перечисления средств, а только засвидетельствованные каждым отдельным руководителем акты выполненных работ и составленные на их основании в отдельных <…> платежные кассовые документы.

Установленные судом обстоятельства свидетельствуют, что хищения в каждом отдельном ГБУ <…> не были взаимосвязаны между собой, отличаются обстоятельствами совершения: разный источник похищаемых средств, состав участников, время совершения. Каждый руководитель совершил растрату непосредственно в своей организации, будучи ответственным именно за вверенные ему денежные средства и никаким образом не выполнял объективной стороны растраты в другой <…>. Каждый руководитель ГБУ <…> действовал самостоятельно и независимо от других руководителей.

Установленные приговором обстоятельства не свидетельствуют, что хищения из разных источников были направлены к общей цели и составляли в своей совокупности единое преступление, совершенное группой из восьми лиц по предварительному сговору, как это установлено судом.

Указанное не позволяет квалифицировать    содеянное    Малышевым В.П., Комаровым В.Н., Наместниковым А.В., Видягиным В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Даниловым В.Г. как единое преступление.

Действия Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. образуют составы самостоятельных преступлений.

Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. каждый имели самостоятельный умысел и объект посягательства, который реализовывали по предварительному сговору с Малышевым В.П.

Из обстоятельств дела, как они установлены судом:

– растрата денежных средств в сумме 53 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Комаровым В.Н. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 48 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Нехорошковой С.В. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 76 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Наместниковым А.В. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 15 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Видягиным В.Ф. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 35 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Ишановой З.Н. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 40 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Хакимовой А.А. и Малышевым В.П.,

– растрата денежных средств в сумме 50 000 рублей в ГБУ РМЭ «<…>» совершена группой лиц по предварительному сговору Даниловым В.Г. и Малышевым В.П.

При указанных обстоятельствах указание о вступлении Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. в предварительный преступный сговор и о согласованном совершении всеми данными лицами единого преступления группой лиц по предварительному сговору с причинением крупного ущерба подлежит исключению из приговора.

Указанное не выходит за рамки предъявленного обвинения и полностью соотносится с установленными в приговоре при описании преступного деяния обстоятельствами.

Судом верно установлено, что каждый из руководителей ГБУ <…> действовал по предварительному сговору группой лиц с Малышевым В.П., с распределением преступных ролей, в целях реализации единой корыстной цели и ожидаемого преступного результата, похитив имущество вверенного ГБУ <…>.

При этом Малышев В.П. является соисполнителем каждого преступления, поскольку им также выполнена объективная сторона инкриминируемой растраты.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п.27 Постановления от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», исполнителем присвоения или растраты (ст.160 УК РФ) может являться только лицо, обладающее признаками специального субъекта этого преступления.

Малышев В.П. являлся президентом <…>, на счета которой поступали денежные средства ГБУ <…>. Возглавляя орган правления <…>, Малышев В.П. фактически принимал решение о перечислении данных средств, вверенных <…>, в адрес адвоката.

Указанное засвидетельствовала В.М.А. (бухгалтер <…>), пояснив, что для осуществления платежей адвокату по указанию Малышева В.П. изготавливала платежные поручения, которые тот подписывал, а она увозила в банк для перевода денежной суммы.

Поскольку Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. совершили преступление, выполняя организационно-распорядительные функции в государственном учреждении, а Малышев В.П., выполняя управленческие функции в некоммерческой организации, квалифицирующий признак «с использованием своего служебного положения» нашел свое подтверждение.

Соглашаясь с данной судом оценкой совершенных Малышевым В.П., Комаровым В.Н., Наместниковым А.В., Видягиным В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Даниловым В.Г. действий как растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о наличии в действиях осужденных квалифицирующего признака совершенного преступления «в крупном размере», поскольку ущерб, причиненный каждому отдельному потерпевшему ГБУ, составляет сумму менее 250 000 рублей, установленных примечанием к ст.158 УК РФ для определения крупного размера ущерба. При квалификации действий Малышева В.П., поскольку преступления совершены из разных источников, соответствующие суммы ущерба нельзя складывать в целях определения общего размера хищения как крупного.

Соответственно, в отношении всех осужденных квалифицирующий признак «с причинением крупного ущерба» подлежит исключению из приговора.

Приведенные в суде апелляционной инстанции доводы прокурора о крупном размере ущерба, причиненного <…>, опровергается установленными обстоятельствами причинения ущерба ГБУ <…>, материалами уголовного дела, согласно которым каждая отдельная <…> признана по делу потерпевшим.

Из обстоятельств совершения преступления усматривается, что Малышев В.П. принимал участие в совершении семи преступлений. Суд апелляционной инстанции не может ухудшить положение осужденного без принесенных о том апелляционной жалобы потерпевшего, апелляционного представления прокурора. По смыслу уголовно-процессуального закона возврат данного дела судом апелляционной инстанции прокурору в соответствии с п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ невозможен по тем же основаниям. С учетом изложенного при изменении приговора действия Малышева В.П. должны быть единожды квалифицированы по ч.3 ст.160 УК РФ.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для применения положений ч.2 ст.14 УК РФ, прекращения дела в связи с малозначительностью преступления, поскольку объектом посягательства являются экономические интересы некоммерческой организации, преступления относятся к категории тяжких, противоправные действия совершены с использованием служебного положения, корыстные побуждения нашли свое подтверждение. Судебная коллегия, с учетом фактических обстоятельств дела, также не находит оснований для применения в отношении Малышева В.П., Комарова В.Н., Видягина В.Ф., Наместникова А.В., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. ч.2 ст.14 УК РФ.

Доводы о том, что расходы на адвоката вызваны исключительно отсутствием в республике убойных пунктов не могут быть приняты во внимание. Так, защиту К.В.Г. Б.В.Г. осуществлял по уголовному делу <…>. Защиту Данилова В.Г. Б.В.Г. осуществлял при допросах по фактам расходования средств ГБУ на командировочные расходы.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, нарушений требований уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе предварительного следствия или в суде, которые являются основаниями для его отмены, по делу не установлено.

Доводы осужденных и их адвокатов о необъективности суда при рассмотрении уголовного дела и оценке представленных и исследованных судом доказательств лишены оснований.

В судебном заседании ряд свидетелей заявили о проведении допросов и составлении протоколов допросов с применением незаконных методов ведения следствия.

Однако, из материалов дела видно, что все свидетели допрашивались в ходе предварительного следствия с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, об обстоятельствах дела давали показания, согласующиеся с другими доказательствами, подвергать сомнению их показания у суда апелляционной инстанции оснований нет. Свидетели без какого-либо воздействия рассказывали об обстоятельствах дела. Протоколы составлялись в ходе производства следственных действий, замечаний у участников не возникало. В протоколах допросов отсутствуют замечания о каких-либо нарушениях со стороны сотрудников правоохранительных органов, а допрошенный в процессе сотрудник В.Д.Н. подтвердил соблюдение закона при проведении допросов. Из материалов дела усматривается, что с жалобами на действия сотрудника правоохранительных органов никто из свидетелей не обращался. Все изложенное в совокупности свидетельствует о надуманности приведенных доводов о психологическом давлении, оказанном оперативным сотрудником В.Д.Н.

Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной в приговоре, не свидетельствует о необъективности суда, нарушении правил оценки доказательств, принципа состязательности сторон, и в силу ст. 389.15 УПК РФ, не является основанием для отмены или изменения приговора.

Как видно из протокола судебного заседания, сторонам были созданы условия для доведения до суда своей позиции по делу, представления и исследования доказательств, заявленные ходатайства были разрешены судом в соответствии с требованиями закона, с учетом положений ст.ст. 73, 252 УПК РФ, по ним судом приняты решения, каких-либо сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, предвзятом отношении председательствующего к той или иной стороне, протокол судебного заседания не содержит.

В апелляционной жалобе Ишанова З.Н. заявила о ее ненадлежащей защите по делу.

Вместе с тем данные доводы Ишановой З.Н. опровергаются материалами дела. Защиту Ишановой З.Н. в предварительном следствии осуществляла защитник Филинова О.В., защитник назначена по заявлению Ишановой З.Н. (т.7 л.д.40-51) и защищала ее интересы при допросе Ишановой З.Н. в качестве подозреваемой и избрании последней меры пресечения. Далее, в связи с нахождением Филиновой О.В. в отпуске, защиту интересов Ишановой З.Н. осуществлял защитник Григорян А.А. (т.9 л.д.126-157). В последующем Ишанова З.Н. отказалась от услуг защитника Григоряна А.А. в связи с заключением соглашения с адвокатом Олифиром А.Г. (т.13 л.д.32-33). Ходатайств, связанных с тем, что ей не обеспечена надлежащая защита ее интересов, Ишанова З.Н. не заявляла. Какие-либо данные, свидетельствующие о ненадлежащем осуществлении адвокатами Филиновой О.В., Григоряном А.А. защиты осужденной, материалы дела не содержат. В судебном заседании, наряду с защитником по соглашению Олифиром А.Г. (т.20 л.д.51), для защиты интересов Ишановой З.Н. судом назначена защитник Вершинина Н.И. (т.20 л.д.57, 69). Назначение защитника Вершининой Н.И. было вызвано неявкой защитника по соглашению Олифира А.Г. в процесс. При этом Ишанова З.Н. не возражала против назначения ей защитника. В последующем Олифир А.Г. в суд так и не явился, просил назначить Ишановой З.Н. защитника. (т.20 л.д.63,73). 26 января 2020 года Олифир А.Г. сообщил суду о расторжении соглашения о защите Ишановой З.Н. по взаимному согласию сторон (т.20 л.д.84). Ишанова З.Н. в судебном заседании 27 января 2020 года отказалась от услуг защитника Олифира А.Г., просила назначить ей защитника (т.20 л.д.85, 87). Защитник Вершинина Н.А. защищала интересы Ишановой З.Н. на протяжении всего судебного следствия, при этом, согласно протоколу судебного заседания замечаний по поводу ненадлежащей защиты Ишанова З.Н. не имела.

Адвокат Олифир А.Г. вновь вступил в дело в связи с заключенным с Ишановой З.Н. соглашением 10 сентября 2020 года (т.22 л.д.175). Суд апелляционной инстанции считает необходимым подчеркнуть, что вместе с тем Ишанова З.Н. от услуг Вершининой Н.И. не отказалась, просила чтоб ее права в судебном заседании представляли оба защитника (т.23 л.д.11).

Доводы Ишановой З.Н. о ненадлежащей защите опровергаются материалами дела, из которых усматривается, что отказа от защитника Вершининой Н.И. в связи с ненадлежащим исполнением ею своих обязанностей или ходатайств, связанных с тем, что ей не обеспечена надлежащая защита ее интересов, Ишанова З.Н. не заявляла. Какие-либо данные, свидетельствующие о ненадлежащем осуществлении адвокатом Вершининой Н.И. защиты осужденной, материалы дела не содержат. Позиция защитника Вершининой Н.И. с позицией Ишановой З.Н. на протяжении судебного следствия расхождений не имела. Тактика защиты интересов обвиняемого, направление и методы выстраивания линии защиты определяются самим защитником и оценке судом на предмет эффективности оказываемой юридической помощи не подлежат.

При таких обстоятельствах доводы Ишановой З.Н. о нарушении права на защиту следует признать надуманными.

Доводы о том, что в прениях государственный обвинитель вышла за пределы предъявленного обвинения, не соответствуют протоколу судебного заседания, согласно которому обвинитель поддержала обвинение в совершении преступления при обстоятельствах, подробно изложенных в обвинительном заключении, заявлений или формулировок, позволяющих судить об изменении обвинения, не допустила.

Замечания на протоколы судебного заседания судом рассмотрены в установленном законом порядке.

Защитником Кудрявцевым П.П. поставлен вопрос о признании аудиопротоколов судебного заседания недопустимым доказательством ввиду низкого качества записи и невозможности их сличения с записями на бумажных носителях. Защитник указал о несоответствии протоколов фактическим данным судебного разбирательства в части предъявления обвинения о вступлении в сговор на собрании 3 сентября 2015 года, заявленного ходатайства о допросе Комарова В.Н., тогда как он просил допросить Комарова В.Н. после всех осужденных, приведения в показаниях Комарова В.Н. ссылок на кредиторскую задолженность, в то время как тот в показаниях таких ссылок не делал.

Оценивая данные доводы защитника, суд апелляционной инстанции исходит из правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 14 июля 2017 года №21-П «По делу о проверке конституционности ч.1 ст.260 УПК РФ в связи с жалобой гражданина Е.В. Савченко», согласно которой суд апелляционной инстанции правомочен самостоятельно оценить содержание протокола судебного заседания суда первой инстанции в совокупности с другими доказательствами и материалами уголовного дела и установить наличие или отсутствие оснований для отмены либо изменения приговора или иного проверяемого решения, в том числе рассмотрев ходатайства сторон о подтверждении или опровержении имеющих значение для дела фактов и обстоятельств, относящихся к судебному заседанию суда первой инстанции, но не нашедших отражения или неверно отраженных в протоколе. Суд апелляционной инстанции, принимая по делу итоговое решение, не лишен возможности, обнаружив изъяны в протоколе судебного заседания суда первой инстанции, без формального изменения текста протокола принять итоговое решение на основе установленных им фактов и по своему внутреннему убеждению.

Выборочное прослушивание аудиозаписи судебного заседания свидетельствует о производстве записи надлежащего качества. Протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу соответствует предъявляемым к нему требованиям и отражает все предусмотренные ст.259 УПК РФ обстоятельства, как они имели место в ходе судебного разбирательства. Приведенные Кудрявцевым П.П. доводы о несоответствии содержания протокола судебного заседания фактическому ходу судебного процесса существенного влияния на принятое судом решение не имеют, поскольку протокол не является стенограммой. Суд апелляционной инстанции отмечает, что протокол не предполагает дословного изложения содержания выступлений участников процесса.

При назначении наказания Малышеву В.П., Комарову В.Н., Наместникову А.В., Видягину В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилову В.Г. суд правильно руководствовался требованиями ст.6 и ст.60 УК РФ, учитывал характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства, смягчающие наказание, личности виновных.

Обстоятельствами, смягчающими Малышеву В.П. наказание, суд обоснованно признал возраст, состояние здоровья <…>, отсутствие судимости, положительные характеристики, наличие почетных грамот, благодарностей, благодарственных писем, наличие звания «<…>».

Обстоятельствами, смягчающими Комарову В.Н. наказание обосновано признаны возраст, состояние здоровья <…>, отсутствие судимости, положительные характеристики, наличие почетных грамот, наличие звания «<…>», почетного звания «<…>».

Смягчающими наказание Нехорошковой С.В. обстоятельствами обоснованно признаны возраст, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья, почетные грамоты, благодарности, ведомственные памятные подарки и награды, наличие юбилейного знака «<…>», звания «<…>», звания «<…>».

В качестве смягчающих наказание Наместникову А.В. обстоятельств суд обоснованно признал возраст, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья самого Наместникова А.В. и его близкого родственника, наличие почетных грамот, благодарственных писем, благодарности <…>.

Смягчающими наказание обстоятельствами Видягину В.Ф. обоснованно признаны возраст, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья осужденного и его близкого родственника, наличие почетных грамот, почетного звания «<…>», медали «<…>».

Смягчающими наказание обстоятельствами Ишановой З.Н. обоснованно признаны возраст, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья, наличие медали <…>.

В качестве смягчающих наказание Хакимовой А.А. обстоятельств суд обоснованно признал возраст, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья, наличие звания «<…>», вручение медали <…>.

Обстоятельствами, смягчающими Данилову В.Г. наказание, суд обоснованно признал отсутствие судимости, положительные характеристики, <…>, добровольное возмещение им ущерба, причиненного преступлением, наличие благодарности <…>.

Обстоятельств, отягчающих наказание, судом в действиях Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. верно не установлено.

Свое решение о назначении осужденным наказания в виде лишения свободы суд первой инстанции в приговоре надлежащим образом мотивировал.

Суд обосновал в приговоре свой вывод о применении ст.73 УК РФ. Правильность данного решения сомнений не вызывает.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновных, их поведением во время совершения преступления, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного преступления, судом не установлено, а поэтому оснований для назначения наказания с применением ст.64 УК РФ не имеется.

С учетом фактических обстоятельств совершенного преступления, степени его общественной опасности, данных о личности осужденных, суд не нашел оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ и свое решение в приговоре мотивировал.

Между тем, с учетом изменений приговора и исключения из осуждения Малышева В.П.,    Комарова В.Н.,    Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. квалифицирующего признака «в крупном размере», принимая во внимание уменьшение объема обвинения в виде суммы похищенного, учитывая доведенные до суда апелляционной инстанции характеризующие всех осужденных данные и представленные ходатайства трудовых коллективов, суд апелляционной инстанции считает возможным смягчить назначенное осужденным наказание, снизив срок назначенного лишения свободы и исключив указание о назначении дополнительного наказания в виде штрафа.

Наряду с основным наказанием, Малышеву В.П., Комарову В.Н., Наместникову А.В., Видягину В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилову В.Г. за преступление, предусмотренное ч.3 ст.160 УК РФ, в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ назначено наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций.

В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» разъяснено, что лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, по общему правилу, может быть назначено в качестве основного или дополнительного (в том числе в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ) наказания за преступление, которое связано с определенной должностью или деятельностью лица.

Установленный судом запрет занимать определенные должности на государственной службе и в органах местного самоуправления по настоящему делу не соответствует характеру преступлений, которые осужденные совершили будучи руководителями государственных бюджетных учреждений <…>.

Как следует из материалов дела, деятельность ГБУ <…> хотя и относилась к ведению <…>, вместе с тем, не предусматривала должностей государственной гражданской службы. Указанное вытекает из Указа Президента Республики Марий Эл «<…>» от <дата>.

Заключенные с Малышевым В.П., Комаровым В.Н., Наместниковым А.В.,    Видягиным В.Ф.,    Нехорошковой С.В.,    Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Даниловым В.Г. трудовые договоры также не свидетельствуют, что осужденные занимали должности на государственной службе или в органах местного самоуправления.

Поскольку Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. совершили преступления, будучи руководителями ГБУ <…>, а Малышев В.П. будучи руководителем <…>, должности на государственной службе, в органах местного самоуправления не занимали, рассматриваемое наказание не могло быть им назначено.

Как следует из приведенных выше разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, лишение права занимать определенные должности заключается в том, что осужденному по приговору суда исключается доступ к той или иной должности или деятельности, которые были использованы им для совершения преступления. Соответственно, в порядке ч.3 ст.47 УК РФ Малышев В.П., Комаров В.Н., Наместников А.В., Видягин В.Ф., Нехорошкова С.В., Ишанова З.Н., Хакимова А.А., Данилов В.Г. могли быть лишены права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в государственных учреждениях, которое является самостоятельным наказанием, предусмотренным ст.47 УК РФ, вопрос о применении которого в суде апелляционной инстанции рассмотрен быть не может.

В связи с изложенным, указание о назначении на основании ч.3 ст.47 УК РФ осужденным наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, подлежит исключению из приговора.

В апелляционной жалобе осужденной Ишановой З.Н. поставлен вопрос об освобождении ее от процессуальных издержек, приведены доводы о завышенных суммах, выплаченных адвокату и взысканных с нее.

Оценивая правильность рассмотрения вопроса о взыскании процессуальных издержек, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

Исходя из требований ст.299 УПК РФ, при постановлении приговора суд разрешает ряд вопросов, касающихся, в том числе, того на кого и в каком размере должны быть возложены процессуальные издержки, к которым в силу п.5 ч.2 ст.131 УПК РФ относятся суммы, выплачиваемые адвокату за оказание юридической помощи в случае участия в уголовном судопроизводстве по назначению.

Процессуальные издержки, в соответствии с ч.1 ст.132 УПК РФ, взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета. При этом вопрос о наличии оснований для освобождения лица от возмещения процессуальных издержек должен быть самостоятельным предметом судебного разбирательства.

Приведенные требования закона при рассмотрении данного дела судом были учтены.

Как видно из материалов дела, в ходе судебного разбирательства защиту осужденных Комарова В.Н., Нехорошковой С.В., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. по назначению осуществляли ряд адвокатов.

При этом осужденным были разъяснены положения ст.ст. 131, 132 УПК РФ (т.20 л.д.105), выяснено их имущественное положение (т.23 л.д. 14-18), осужденным была предоставлена возможность довести до суда свою позицию по поводу взыскания с них сумм взыскиваемых издержек. Ссылаясь на имущественную несостоятельность, осужденные просили освободить их от взыскания процессуальных издержек (т.20 л.д.105).

Судебная коллегия считает, что приговор в части взыскания с осужденных Нехорошковой С.В., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. в доход федерального бюджета процессуальных издержек по оплате труда их защитников подлежит изменению.

Как видно из материалов дела, защиту интересов Наместникова А.В. осуществляли адвокаты по назначению Ильин Р.Ю. (т.20 л.д.14), Булыгин Ю.В., Балабаев Е.А. Приговором суд взыскал с Наместникова А.В. процессуальные издержки за дни участия Ильина Р.Ю. в судебном разбирательстве в качестве защитника по уголовному делу, в том числе 19 мая, 5 и 26 июня 2020 года в размере 1680 рублей за каждый день участия.

Однако участие защитника по делу в указанные дни материалами дела не подтверждается. Так, согласно материалам дела 19 мая и 5 июня 2020 года в судебное заседание явился только государственный обвинитель. Кто-либо из защитников или осужденных в судебных заседаниях участия не принимал (т.21 л.д.185, 195). Протокол судебного заседания от 26 июня 2020 года в материалах дела отсутствует. Тот факт, что судебное заседание 26 июня 2020 года не проводилось, подтверждается протоколом судебного заседания от 25 июня 2020 года, согласно которому процесс отложен на 30 июня 2020 года.

Таким образом, фактически с осужденного излишне взысканы процессуальные издержки за три дня участия защитника 19 мая, 5 и 26 июня 2020 года в размере 5040 рублей, с учетом которых сумма взысканных процессуальных издержек подлежит снижению до 75 740 рублей.

Аналогичная ситуация по необоснованному взысканию процессуальных издержек по оплате труда адвоката за дни участия 19 мая, 5 и 26 июня 2020 года имеет место при взыскании процессуальных издержек с Нехорошковой С.В., защиту которой по назначению осуществляла адвокат Сафина Э.У. (т.20 л.д.52), при взыскании процессуальных издержек с Видягина В.Ф., защиту которого осуществляла адвокат Маркова В.Л. (т.20 л.д.59), а также при взыскании процессуальных издержек с Ишановой З.Н., защиту которой осуществляла адвокат Вершинина Н.И. (т.20 л.д.57).

Таким образом, фактически с осужденных Нехорошковой С.В., Видягина В.Ф., Ишановой З.Н. излишне взысканы процессуальные издержки за участие их защитников 19 мая, 5 и 26 июня 2020 года в размере 1680 рублей за каждый день участия, а всего в сумме 5040 рублей. С учетом приведенных обстоятельств, размер взысканных процессуальных издержек подлежит снижению: с Нехорошковой С.В. до 62 370 рублей, с Видягина В.Ф. до 60 130 рублей, с Ишановой З.Н. до 81 620 рублей.

В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2012 года №1240 «О порядке и размере возмещения процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда РФ и о признании утратившими силу некоторых актов Совета Министров РСФСР и Правительства РФ» размер вознаграждения адвоката устанавливается исходя из количества затраченных на оказание юридической помощи дней, в которые адвокат был фактически занят выполнением поручения по соответствующему уголовному делу вне зависимости от длительности работы в течение дня.

При определении размера вознаграждения учитывается сложность уголовного дела: его подсудность, количество и тяжесть вменяемых преступлений, численность обвиняемых (подсудимых), объем материалов дела и другие обстоятельства. Размер вознаграждения адвоката за один день участия в качестве защитника по уголовному делу в отношении трех и более обвиняемых (подсудимых), при объеме материалов уголовного дела более трех томов в 2020 году составлял 1 680 рублей.

Наряду с постановлением об оплате труда адвоката за осуществление защиты Ишановой З.Н. Йошкар-Олинским городским судом вынесены постановления о выплате адвокату Вершининой Н.И. вознаграждения за защиту подсудимых Хакимовой А.А., Данилова В.Г., также исходя из суммы 1680 рублей за один день работы (т.23 л.д. 169-172). Общая сумма вознаграждения адвоката составила 5040 рублей за осуществление защиты подсудимых в судебном заседании 11 сентября 2020 года.

Поскольку адвокат Вершинина Н.И., осуществляя защиту прав и интересов Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г., работала по одному уголовному делу, время ее занятости и расчет размера вознаграждения подлежали исчислению исходя из дней работы по уголовному делу, а не из количества защищаемых лиц в рамках одного уголовного дела.

Согласно ч.7 ст.132 УПК РФ в случае признания виновными по уголовному делу одновременно нескольких подсудимых суд должен определить размер процессуальных издержек, взыскиваемых с каждого из них, то есть суд должен взыскивать с них процессуальные издержки не в солидарном, а в долевом порядке.

Таким образом, суд неправомерно взыскал с каждого осужденного в качестве компенсации процессуальных издержек 1680 рублей за защиту 11 сентября 2020 года.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает необходимым взыскать с Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. по участию в деле 11 сентября 2020 года адвоката Вершининой Н.И. процессуальные издержки в равном порядке по 560 рублей с каждого.

Таким образом, фактически с осужденных Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. излишне взысканы процессуальные издержки по 1120 рублей с каждого за участие защитника 11 сентября 2020 года.

Процессуальные издержки, взысканные с Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г., подлежат снижению: у Ишановой З.Н. до 80 500 рублей, у Хакимовой А.А., Данилова В.Г. до 560 рублей.

С учетом установления размера вознаграждения адвоката в зависимости от затраченных на оказание юридической помощи дней, вне зависимости от длительности работы в течение дня, доводы Ишановой З.Н. о завышенном размере оплаты труда адвокатов при непродолжительном в течение дня участии защитника по делу, не состоятельны. Факт участия защитника подтверждается заявлениями на ознакомление с материалами дела, личными отметками в ознакомлении с ними, протоколами судебного заседания. Факт выполнения адвокатом своей обязанности по защите интересов осужденной подтвержден документально.

Участие адвоката по назначению суда не предполагает безусловного освобождения от уплаты процессуальных издержек.

Процессуальные издержки за участие адвокатов в соответствии с требованиями ст. ст. 131 и 132 УПК РФ взысканы с осужденных, поскольку от защитников они не отказывались, данных об их имущественной несостоятельности не имеется, на иждивении также никого не имеется.

Вместе с тем, принимая во внимание размер подлежащих взысканию процессуальных издержек, материальное положение осужденных, данные об их возрасте и состоянии здоровья, суд апелляционной инстанции считает, что взыскание процессуальных издержек с осужденных в полном объеме существенно отразится на их материальном положении. Суд апелляционной инстанции считает необходимым освободить частично (на половину) осужденных Комарова В.Н., Наместникова А.В., Ишанову З.Н. от уплаты процессуальных издержек. С учетом приведенных выше положений, Нехорошкову С.В. и Видягина В.Ф. суд апелляционной инстанции считает возможным и необходимым освободить от уплаты процессуальных издержек полностью.

На доводы Ишановой З.Н. об отсутствии возможности единовременной выплаты процессуальных издержек, суд апелляционной инстанции считает необходимым уточнить, что, как разъяснил Верховный Суд РФ в п.13 постановления Пленума от 19 декабря 2013 года №42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам», вопрос об отсрочке исполнения приговора в части решения вопроса о взыскании процессуальных издержек подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном ст.399 УПК РФ.

Поскольку арест на имущество осужденных был сохранен судом исключительно для обеспечения исполнения приговора в части дополнительного наказания в виде штрафа, в связи с исключением данного наказания, арест на имущество подлежит отмене.

Других оснований к отмене или изменению приговора судебная коллегия не усматривает.

С учетом изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 16 сентября 2020 года в отношении Малышева Владимира Петровича, Комарова Владимира Николаевича, Наместникова Александра Витальевича, Видягина Владимира Федоровича, Нехорошковой Светланы Васильевны, Ишановой Зинаиды Николаевны, Хакимовой Алевтины Александровны, Данилова Владимира Геннадьевича изменить:

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание о вступлении Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. в предварительный преступный сговор и согласованном совершении данными лицами преступления группой лиц по предварительному сговору с причинением крупного ущерба.

Считать растрату денежных средств совершенной группой лиц по предварительному сговору:

– в ГБУ РМЭ «<…>» Комаровым В.Н. и Малышевым В.П. на сумму 53 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Нехорошковой С.В. и Малышевым В.П. на сумму 48 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Наместниковым А.В. и Малышевым В.П. на сумму 76 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Видягиным В.Ф. и Малышевым В.П. на сумму 15 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Ишановой З.Н. и Малышевым В.П. на сумму 35 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Хакимовой А.А. и Малышевым В.П. на сумму 40 000 рублей,

– в ГБУ РМЭ «<…>» Даниловым В.Г. и Малышевым В.П. на сумму 50 000 рублей.

Исключить из осуждения по ч.3 ст.160 УК РФ Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. квалифицирующий признак «в крупном размере».

Смягчить Малышеву В.П. наказание до 1 года 3 месяцев лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год 3 месяца, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Наместникову А.В. наказание до 1 года лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Комарову В.Н. наказание до 1 года лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Видягину В.Ф. наказание до 6 месяцев лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 6 месяцев, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Нехорошковой С.В. наказание до 6 месяцев лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 6 месяцев, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Ишановой З.Н. наказание до 1 года лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Хакимовой А.А. наказание до 1 года лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Смягчить Данилову В.Г. наказание до 6 месяцев лишения свободы. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 6 месяцев, сохранив обязанности, установленные приговором суда.

Исключить у всех осужденных назначение дополнительного наказания в виде штрафа в размере 7000 рублей.

Исключить у всех осужденных назначение в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, органах местного самоуправления.

Отменить арест, наложенный на:

– транспортное средство – <…>, принадлежащий Малышеву В.П.:

– жилое здание, <…>, принадлежащее Данилову В.Г.,

– земельный участок, <…>, принадлежащий Данилову В.Г.,

– транспортное средство – <…>, принадлежащий Ишановой З.Н.,

– транспортное средство – <…>, принадлежащий Видягину В.Ф.,

– жилое помещение <…>, принадлежащее Комарову В.Н.,

Уменьшить взысканные в пользу федерального бюджета процессуальные издержки:

– с Комарова В.Н. до 15 780 рублей;

– с Наместникова А.В. до 37 870 рублей;

– с Ишановой З.Н. до 40 250 рублей;

– с Хакимовой А.А. на 1120 рублей до 560 рублей;

– с Данилова В.Г. на 1120 рублей до 560 рублей.

Осужденных Нехорошкову С.В., Видягина В.Ф. от уплаты процессуальных издержек освободить.

В остальном приговор суда в отношении Малышева В.П., Комарова В.Н., Наместникова А.В., Видягина В.Ф., Нехорошковой С.В., Ишановой З.Н., Хакимовой А.А., Данилова В.Г. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных, их защитников – без удовлетворения.

Председательствующий                     А.К. Мамаев

Судьи                                 Н.А. Ковальчук

                                    О.Ю. Лашманова