Председательствующий Коротнева Н.П. Дело № 22-1248/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Курган 29 сентября 2020 г.

Курганский областной суд в составе председательствующего Петровой М.М.

при секретаре Осиповой С.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Санниковой Е.И. и апелляционной жалобе осужденного Ожогова В.Н. на приговор Шадринского районного суда Курганской области от 15 июня 2020 г., по которому

Ожогов Владислав Николаевич, родившийся <…> в <…>, судимый 17 ноября 2016 г. по ст. 264.1 УК РФ к 240 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами, на срок 2 года 6 месяцев,

осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 171.3, ч. 1 ст. 238, ч. 1 ст. 180 УК РФ, с освобождением на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

За гражданским истцом П. признано право на удовлетворение гражданского иска к Ожогову В.Н. с передачей вопроса о размере возмещения гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.

Заслушав выступления прокурора Масловой Л.В. и защитника осужденного Ожогова В.Н. – адвоката Дёмина А.Ф., поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы соответственно, суд

УСТАНОВИЛ:

по приговору суда Ожогов признан виновным в перевозке в крупном размере алкогольной и спиртосодержащей продукции без соответствующей лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, в перевозке в целях сбыта продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, а также в незаконном использовании чужого товарного знака для однородных товаров с причинением крупного ущерба.

Преступления совершены 11 февраля 2018 г. в г. Шадринске Курганской области при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В суде Ожогов виновным себя не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просит изменить приговор, квалифицировать действия Ожогова по ч. 1 ст. 171.3 УК РФ как закупка (приобретение) и перевозка спиртосодержащей и алкогольной продукции без соответствующей лицензии в случаях, если такая лицензия обязательна, совершенные в крупном размере, включить в описательно-мотивировочную часть приговора при описании преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 180 УК РФ, действия Ожогова по приобретению спиртсодержащей продукции. Указывает, что суд необоснованно исключил из объема обвинения Ожогова приобретение спиртосодержащей продукции. В своих показаниях, признанных судом допустимыми и достоверными, Ожогов подробно указал обстоятельства приобретения контрафактной спиртосодержащей продукции: назвал наименование и количество приобретенной продукции у женщины по имени <…> ее стоимость, место приобретения. Таким образом, все предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, свидетельствующие о наличии в действиях Ожогова признаков приобретения спиртсодержащей продукции, установлены в ходе расследования и положены судом в основу приговора.

В апелляционной жалобе осужденный просит отменить приговор, его оправдать. Указывает, что приговор основан на предположениях суда. Преступлений он не совершал, ранее признавал свою вину, но это был самооговор. Необъективность приговора является следствием предвзятости суда при оценке доказательств. Доказательств его виновности не представлено. Он не приобретал продукцию, не платил за нее деньги, не грузил, не перевозил и даже не сопровождал груз, в его жилище или иных помещениях подобная продукция не обнаружена. Из приговора не ясна судьба вмененной обвинением ч. 5 ст. 171.1 УК РФ.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденного защитник просит отменить приговор, Ожогова оправдать. Указывает, что применительно к осуждению Ожогова по ч. 1 ст. 180 УК РФ за незаконное использование чужого товарного знака ни один из способов введения Ожоговым в гражданский оборот изъятой продукции судом не установлен. Из приговора невозможно понять, на чем основаны выводы о наличии в действиях Ожогова состава преступления при перевозке продукции в принципе, и при ее перевозке С. в частности. Не доказано, что на других (кроме одной) бутылках имелся товарный знак, они с этой целью не осмотрены, выводы незаконно распространены по единственной бутылке, отобранной следователем из всей партии с нарушением процессуального порядка, и являются предположениями. Что находилось в других паках (полиэтиленовой упаковке) не известно. В протоколе осмотра места происшествия имеется не предусмотренная УПК РФ приписка, согласно которой после подписания протокола приписано, что из одного пака изъята 1 бутылка для производства экспертизы. В этом же протоколе это отражается как «при производстве следственного действия изъята 1 бутылка из 1 пака для производства экспертизы». Имеется противоречие, толи при производстве, толи после окончания, но в любом случае описания упаковки этой 2 бутылки не имеется. Приведенная запись – это запись об изъятии 1 бутылки из 1 пака, никакой упаковки, иных надписей, позволяющих идентифицировать бутылку, не указано, равно как и не указано место ее дальнейшего хранения. В результате осмотра в судебном заседании образца, с учетом пояснений представителя потерпевшего, установлено, что эта продукция выпущена на предприятии, указанном на обороте этикетки, в дату розлива, указанную на горлышке, и направлена в нелегальный оборот самим производителем – потерпевшим. Председательствующим было незаконно отказано в истребовании технологической документации и допросе специалистов в области технологии вместо Г. – специалиста по безопасности и антикоррупционной политике. Однако ввиду отсутствия других доказательств вывод из его показаний один – все соответствует легальной продукции завода-изготовителя. Эта продукция не может не соответствовать, поскольку она и сошла с линии. Поэтому выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое прокурором неоднократно принималось, но было отменено через год от безысходности. В части осуждения Ожогова по ч. 1 ст. 238 УК РФ суд не располагает заключением экспертизы о реальной опасности продукции, выводы о токсичности микропримесей не убедительны, в ходатайстве о назначении и проведении соответствующей экспертизы председательствующим незаконно отказано. При описании деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 171.3 УК РФ, судом указано, что перевозку осуществлял С., что именно он был задержан при перевозке, однако сделан вывод, что перевозку осуществил Ожогов, при этом не указано, каким способом, когда и где ее осуществил. Необъективность приговора является следствием предвзятости суда при оценке доказательств. На протяжении всего расследования и судебного разбирательства сторона защиты требовала разобраться с сегментом, к которому следует отнести жидкость. В приговоре судом указано, что Ожогов осуществил перевозку алкогольной и спиртосодержащей продукции, затем указано, что перевозку спиртосодержащей продукции под видом алкогольной, стоимость же определена из наименования «водка».

В возражениях на апелляционное представление защитник просит оставить апелляционное представление без удовлетворения, приговор отменить, Ожогова оправдать. Указывает, что в качестве доказательств приобретения (закупки) алкогольной продукции государственный обвинитель ссылается только на показания Ожогова со стадии предварительного следствия и судебного разбирательства 24 сентября 2018 г. Это доказательство ничем не подтверждается, Ожогов от своих показаний отказался. Приговор не может быть постановлен исключительно на показаниях обвиняемого, от которых он отказался в суде.

Проверив материалы уголовного дела, доводы апелляционных представления и жалобы, дополнений к ней, возражений на апелляционное представление, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отмене приговора в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, повлекшем неправильное применение уголовного закона (ст. 389.16, 389.17, 389.18 УПК РФ).

В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, и таковым он признается, если постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, толкуются в пользу обвиняемого.

Согласно со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации.

Указанные требования закона судом при постановлении приговора в отношении Ожогова не выполнены.

Судом признано установленным, что Ожогов, используя автомобиль под управлением С., не осведомленного о его преступных намерениях, не имея лицензии на деятельность по обороту алкогольной и спиртосодержащей продукции, перевез алкогольную (спиртосодержащую) продукцию в стеклянных бутылках, объемом 0,5 литра, на которых заведомо для него был применен чужой товарный знак «водка Казанская Престижная» в количестве 2 600 бутылок, не имеющую федеральных специальных марок, с целью ее последующего сбыта и извлечения выгоды материального характера, при этом достоверно знал, что эта продукция не соответствует требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей и произведена не изготовителем оригинальной водки «Казанская Престижная», однако незаконно использовал этот товарный знак для однородных товаров, причинив крупный ущерб правообладателю.

Указанные действия Ожогова квалифицированы судом по ч. 1 ст. 171.3, ч. 1 ст. 238, ч. 1 ст. 180 УК РФ.

Уголовная ответственность по ч. 1 ст. 171.3 УК РФ предусмотрена за незаконные производство и (или) оборот, в том числе перевозку, алкогольной и спиртосодержащей продукции лишь в случае, когда эта деятельность осуществлена без соответствующей лицензии, если такая лицензия обязательна.

Вместе с тем выводы суда о том, что деятельность по перевозке изъятой по данному уголовному делу алкогольной (спиртосодержащей) продукции требовала наличие лицензии, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Виды деятельности по производству и обороту этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, подлежащие лицензированию, определены Федеральным законом от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».

В соответствии с абз. 10 п. 2 ст. 18 указанного Федерального закона лицензированию подлежит перевозка этилового спирта (в том числе денатурата) и нефасованной спиртосодержащей продукции с содержанием этилового спирта более 25 процентов объема готовой продукции.

Поскольку изъятая в процессе перевозки по настоящему уголовному делу алкогольная (спиртосодержащая) продукция была фасована (упакована) в тару, то на ее перевозку, вопреки выводам суда, лицензия не требовалась, а потому действия по ее перевозке не образуют состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 171.3 УК РФ.

Вывод суда о том, что Ожогов незаконно использовал чужой товарный знак и достоверно знал, что перевозимая продукция не соответствует требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 180 УК РФ и ч. 1 ст. 238 УК РФ, характеризуются умышленной формой вины, то есть незаконное использование чужого товарного знака и несоответствие продукции требованиям безопасности должно охватываться умыслом лица.

Между тем из исследованных судом доказательств следует, что алкогольную (спиртосодержащую) продукцию, Ожогов не видел ни до начала ее перевозки, ни в процессе ее перевозки.

Соответственно не видел он ни тары, в которую была разлита продукция, ни товарного знака на ней.

Вывод суда об осознании Ожоговым того, что перевозимые бутылки с алкогольной продукцией находятся в нелегальном обороте, и нанесенный на этикетки товарный знак применяется без разрешения правообладателя, является предположением, поскольку исследованными доказательствами не подтвержден.

Таким образом, наличие у Ожогова умысла на незаконное использование чужого товарного знака, не установлено.

Не доказано осознание Ожоговым и того, что перевозимая продукция ненадлежащего качества.

Из признанных судом достоверными показаний Ожогова следует, что он согласился на предложение приобрести водку хорошего качества по доступной цене.

То, что продукция не соответствует требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей было установлено уже после ее изъятия в процессе экспертного исследования.

Кроме того, уголовная ответственность по ч. 1 ст. 238 УК РФ наступает при условии, что опасность продукции для жизни или здоровья человека является реальной, о чем может свидетельствовать, в частности, наличие в ней веществ, которые при употреблении могли повлечь смерть или причинение тяжкого вреда здоровью человека. В тех случаях, когда для установления характера опасности продукции требуются специальные знания, суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов или специалистов (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 г. № 18 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 238 Уголовного кодекса Российской Федерации»).

Из имеющегося в материалах уголовного дела экспертного заключения следует, что представленная на исследование жидкость не отвечает требованиям безопасности для жизни и здоровья человека при употреблении ее в качестве продуктов питания, поскольку не соответствует требованиям ГОСТ 12712-2013 по микрокомпонентному составу (содержит токсичные примеси, не характерные для водки и спирта этилового ректификованного из пищевого сырья: ацетон – 0,02 мг/дм?, этилбутират – 0,03 мг/дм?) и ГОСТ Р 51074-2003 по маркировке (не имеет маркировки, содержащей сведения, предусмотренные законом или нормативными документами).

При этом указанное заключение не содержит выводов о том, что имеющиеся в спиртосодержащей жидкости в установленном количестве токсичные микропримеси при употреблении могли повлечь смерть или причинение тяжкого вреда здоровью человека.

В соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ неустранимые сомнения должны быть истолкованы в пользу Ожогова, так как обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Ожогова подлежит отмене, а производство по уголовному делу – прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступлений, с признанием за Ожоговым права на реабилитацию.

Доводам жалобы об отсутствии в приговоре решения суда относительно обвинения Ожогова в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 171.1 УК РФ, суд апелляционной инстанции оценки не дает ввиду отсутствия доводов об этом в апелляционном представлении.

В соответствии с ч. 2 ст. 306 УПК РФ гражданский иск представителя потерпевшего П. о взыскании с Ожогова В.Н. материального ущерба в размере <…> руб. подлежит оставлению без рассмотрения.

Судьба вещественных доказательств подлежит разрешению в соответствии с положениями ст. 81 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Шадринского районного суда Курганской области от 15 июня 2020 г. в отношении Ожогова Владислава Николаевича отменить, уголовное дело в отношении Ожогова В.Н. прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступлений.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ признать за Ожоговым В.Н. право на реабилитацию.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Ожогова В.Н. отменить.

На основании ч. 2 ст. 306 УПК РФ гражданский иск представителя потерпевшего П. о взыскании с Ожогова В.Н. материального ущерба в размере <…> руб. оставить без рассмотрения.

Вещественные доказательства:

– компакт-диск с инв. № 5с/18г. – хранить при уголовном деле;

– 2 599 бутылок, объемом 0,5 литра, со спиртосодержащей жидкостью без федеральных специальных марок с этикетками водка «Казанская Престижная», хранящиеся в АО «Росспиртпром» по адресу: Челябинская область, г. Златоуст, улица 2-ая Закаменская, дом № 48, бутылку, объемом 0,5 литра, со спиртосодержащей жидкостью без федеральной специальной марки с этикеткой водка «Казанская Престижная», хранящуюся в Шадринском районном суде Курганской области, – уничтожить в порядке, установленном постановлением Правительства Российской Федерации от 28 сентября 2015 г. № 1027 «О реализации мер по пресечению незаконных производства и (или) оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции»;

– автомобиль ГАЗ-3302 «Газель» с государственным регистрационным знаком <…>; документы на автомобиль «Газель» на имя С.: свидетельство о регистрации транспортного средства серии <…> № <…> от <…>.; полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств серии <…> № <…> от <…>.; диагностическую карту № <…>; паспорт серии <…> № <…> от <…>; ключи от автомобиля «Газель»; мобильные телефоны «Нокиа» и «Самсунг», хранящиеся у С.., считать возвращенными по принадлежности имущества.

Председательствующий М.М. Петрова