Судья 1 инстанции – Никитина Е.А. № 22-1839/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

9 июля 2019 года     г. Иркутск

Суд апелляционной инстанции Иркутского областного суда в составе председательствующего Жилкиной Е.В.,

при секретаре Морозовой Т.В.,

с участием прокурора Славянской Ю.А.,

осужденных Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н.,

защитников – адвокатов Черкашиной О.В., Кравцова Р.В., Каниной Н.Е., Измайловой О.С., Ефремова Р.Д.,

представителей потерпевшего (данные изъяты) – Колбина Д.А., Еким А.О., Охина Д.Ю.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе и дополнению к ней представителя потерпевшего Овчинниковой Т.С. на приговор Октябрьского районного суда г. Иркутска от 21 марта 2019 года, которым

Гусев В.А., родившийся (данные изъяты), не судимый,

– осужден по ч. 1 ст. 176 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей в силу ч. 5 ст. 73 УК РФ;

Золотарёв Г.Ю., родившийся (данные изъяты), не судимый,

– осужден по ч. 1 ст. 176 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей в силу ч. 5 ст. 73 УК РФ;

Никитин ВН., родившийся (данные изъяты), не судимый,

– осужден по ч. 1 ст. 176 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей в силу ч. 5 ст. 73 УК РФ.

Мера пресечения в отношении Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена прежней до вступления приговора в законную силу.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав представителей потерпевшего Колбина Д.А., Еким А.О., Охина Д.Ю., поддержавших доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, прокурора Славянскую Ю.А., возражавшую удовлетоврению доводов апелляционной жалобы, осужденных Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. и защитников – адвокатов Черкашину О.В., Кравцова Р.В., Канину Н.Е., Измайлову О.С., Ефремова Р.Д., возражавших удовлетворению апелляционной жалобы и дополнения к ней, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором Октябрьского районного суда г. Иркутска от 21 марта 2019 года Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н. признаны виновными и осуждены за незаконное получение кредита, то есть за получение кредита руководителем организации путем представления банку заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организаций, причинившее крупный ущерб.

Преступление совершено в период с апреля 2015 года по 6 августа 2015 года в (данные изъяты) при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н. вину в предъявленном обвинении не признали, пояснив, что преступление не совершали, между ними и (данные изъяты) имелись гражданско-правовые отношения.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней представитель потерпевшего (данные изъяты) – Овчинникова Т.С. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, нарушающим права и законные интересы потерпевшего. Указывает, что приговор вынесен при наличии обстоятельств, свидетельствующих о необходимости направления уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом. Представленное в суд апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам (данные изъяты) от 8 октября 2018 года свидетельствует, по мнению представителя потерпевшего, о наличии в действиях Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю. и Никитина В.Н. более тяжкого преступления. Считает противоречивыми и несостоятельными выводы суда в приговоре об отсутствии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Выводы суда об отсутствии у подсудимых умысла, направленного на невозвращение полученных кредитов, о том, что подсудимые не имели возможности завладеть кредитными денежными средствами и обратить их в свою собственность, в связи с чем объективная сторона не содержит признаков состава мошенничества, а также, что решение судебной коллегией по гражданским делам (данные изъяты) от 8 октября 2018 года не меняет способ преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, являются противоречивыми, несоответствующими фактическим обстоятельствам дела, не соответствуют позициям высших судебных инстанции по аналогичным делам. Выводы суда об отсутствии корыстной цели в связи с частичным возвратом кредитов и наличием залогов противоречит разъяснениям, содержащимся в пунктах 2, 25, 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Частичный возврат кредитов сам по себе не может свидетельствовать об отсутствии признаков хищения, в данном случае являлся одним из элементов мошеннической схемы. Частичный возврат задолженности был произведен для того, чтобы создать у потерпевшего впечатление о намерении осужденных надлежащим способом исполнить свои обязательства, то есть имелась цель сокрытие факта мошенничества. Время, в течение которого вносились платежи по кредитам, использовалось для вывода активов и создания условий для окончательного завладения похищенными денежными средствами. Также целям маскировки мошеннической схемы служило предоставление залогов и поручительств по кредиту, что подтверждается результатами контроля состояния залогов, проведенного Банком. Предметы залогов были переданы вновь образованным юридическим лицам, обращение на них взыскания было исключено, поручители совместно с должниками были подвергнуты банкротству. Приводит практику других судов об оценке частичного погашения кредита как действий, совершаемых с целью сокрытия преступления и создания ложного представления о своей добросовестности. Считает, что умысел осужденных представляет типичную схему хищения денежных средств с использованием гражданско-правовых инструментов, придающих мошенническим действиям внешние признаки законности. В рамках данной схемы у всех лиц, которые выступали заемщиками, поручителями и залогодателями по кредитным договорам, была заблаговременно создана мнимая задолженность из договоров займа и цессии перед третьим лицом – Т.Ю.С. С начала 2014 года Гусевым В.А. осуществлялся вывод со счетов обществ на свои личные счета денежных средств, по задолженности из договоров займов и цессий было обеспечено вынесение и вступление в силу судебных актов о ее взыскании, одновременно совершались действия в целях получения кредитов в банке. Задолженность перед Т.Ю.С. по основному долгу превышает задолженность перед Банком. В течение 4 месяцев с момента получения кредитов регистрировались новые юридические лица, на которые переводился основной бизнес и предметы залога по кредитам. Считает, что с этого момента произошло окончательное завладение похищенным, поскольку принятые меры создают ситуацию, в которой банк теряет возможность вернуть выданные кредитные средства в процедурах банкротства. Последовательность событий, их скоротечность, согласованность и одновременность действий всех задействованных в преступной схеме юридических и физических лиц, свидетельствуют о том, что все события охватывались единым умыслом, и имели единую цель, которая не ограничивается получением кредитов, но включает в себя и завладение денежными средствами, и уклонение от их возврата, то есть образует состав мошенничества. Приводя разъяснения, содержащиеся в п.п. 5, 11, 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48, полагает, что выводы суда о невозможности завладения чужым имуществом и обращения его в свою собственность свидетельствует об отсутствии признаков мошенничества, не основаны на законе. Приобретение права собственности на похищенное не является элементом хищения. Квалифицирующими элементами состава является поступление имущества во владение виновного и получение им возможности пользоваться и распоряжаться похищенным по своему усмотрению. Завладение и распоряжение по данному делу были установлены. Кредитные средства были получены и израсходованы. Тот факт, что осужденные еще до распоряжения денежными средствами сообщили потерпевшему о том, каким способом они намереваются ими распорядиться, не свидетельствует о законности такого распоряжения. Его незаконность определяется противоправностью завладения, которая, в свою очередь, вытекает из обмана потерпевшего и умысла на хищение, имевшего место при получении кредитов. Приводя разъяснения, содержащиеся в п.п. 14, 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48, указывает, что для оценки умысла определяющее значение имеет экономическое содержание договоров займа от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года, цель их заключения, субъективное отношение участников сделок к их последствиям. Указанные вопросы являлись предметом исследования в рамках гражданского дела. Приводит содержание апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам (данные изъяты) от 8 октября 2018 года. Указывает, что вступившим в законную силу судебным актом установлены обстоятельства, подлежащие признанию судом без дополнительной проверки в порядке ст. 90 УПК РФ, а именно: ничтожность, в силу мнимости, договоров займа от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года, договоров уступки прав требований от 29 апреля 2015 года; отсутствие у Гусева В. А., ООО (данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» денежных обязательств из договора займа перед ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)»; отсутствие у указанных лиц денежных обязательств из договоров цессии перед Т.Ю.С. и отсутствие у Т.Ю.С. статуса кредитора указанных лиц; заключение указанных договоров займов и цессии без цели создать соответствующие им правовые последствия, их фактическое неисполнение и отсутствие у сторон договоров намерений их исполнять; направленность договоров на создание искусственной задолженности в нарушение прав и законных интересов (данные изъяты); включение в реестр требований кредиторов должников и поручителей по договорам займа необоснованных требований Т.Ю.С., приведшее к нарушению прав и законных интересов (данные изъяты) как кредитора, имеющего обоснованные требования. Согласно выводам суда по гражданскому делу, банк был введен в заблуждение не относительно реального финансового состояния должников, а относительно отсутствия договоров займа, создающих видимость ухудшения такого состояния, и отсутствия у заемщиков вернуть кредитные средства. Осужденным было заведомо известно, что возникшая из договоров займа задолженность являлась мнимой, то есть реально не существовала. Мнимая задолженность не оказывает влияния на финансовое положение должников. Ссылаясь на Федеральный закон от 6 декабря 2011 года № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» указывает, что как юридически, так и фактически обязательств из договоров займа на момент получения кредитов не существовало, хотя юридический факт их ничтожности еще не был установлен в судебном порядке. Факт отсутствия обязательств по договорам займа был заведомо известен осужденным, являлся элементом их умысла при совершении хищения кредитных денежных средств (данные изъяты) и последующем банкротстве. Считает необоснованным довод суда о том, что недействительность договоров займа не меняет способ совершения преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ. Суд неоднократно ссылался на реальность отношений, возникших из договоров займов, как на основание квалификации, на показания осужденных, свидетелей, а также на выводы заключения финансово-аналитической экспертизы. Приводя выдержки из приговора суда указывает, что все выводы суда о наличии у осужденных умысла на незаконное получение кредита, основаны на неверном, опровергнутом вступившим в законную силу судебным актом предположении, что кредиторская задолженность по договорам займа реально существовала, и что имелись реальные экономические причины, исключающие выдачу кредита. Указанные выводы не имеют под собой фактических и правовых оснований. Тот факт, что задолженности из договоров займа не существовало, и осужденные заведомо и достоверно знали об ее отсутствии, заключая сделки в целях создания искусственной задолженности и причинения ущерба банку, свидетельствует о несоответствии фактических обстоятельств дела приговору. Приговор суда противоречит апелляционному определению судебной коллеги по гражданским делам (данные изъяты) от 8 октября 2018 года, поскольку устанавливает реальность отношений, признанных судом апелляционной инстанции мнимыми. Приговор суда фактически создает условия для продолжения преступных действий, поскольку установление реальности договоров займа предполагает возможность включения мнимых требований Т.Ю.С. в реестр требований кредиторов, в ущерб интересам потерпевшего. Анализ последующих действий, таких как умышленная передача на баланс подконтрольных осужденными и не задействованных в кредитовании компаний залогового имущества, последующее контролируемое банкротство и другое, в совокупности с формированием мнимой задолженности, свидетельствует о наличии у осужденных прямого умысла, направленного на хищение денежных средств (данные изъяты), с последующей ликвидацией в ходе банкротства компаний-должников, и ухода от ответственности. Учитывая, что размер ущерба, причиненного (данные изъяты), превышает 6000000 рублей, считает, что в действиях осужденных имеются признаки преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159.1 УК РФ, а не ст. 176 УК РФ. Просит приговор суда отменить, уголовное дело на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвратить прокурору.

В возражениях на дополнение к апелляционной жалобе представителя потерпевшего (данные изъяты) – Овчинниковой Т.С. защитники – адвокаты Черкашина О.В., Канина Н.Е., Измайлова О.С., Ефремов Р.Д. просили отказать в удовлетворении жалобы, указывая о несостоятельности изложенных в ней доводов.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представители потерпевшего (данные изъяты) – Колбин Д.А., Еким А.О., Охин Д.Ю. доводы апелляционной жалобы поддержали, просили приговор суда отменить, уголовное дело на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвратить прокурору.

Прокурор Славянская Ю.А. возражала по доводам апелляционной жалобы и дополнения к ней, просила приговор суда оставить без изменения.

Осужденные Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н., защитники – адвокаты Черкашина О.В., Кравцов Р.В., Канина Н.Е., Измайлова О.С., Ефремов Р.Д. возражали по доводам апелляционной жалобы и дополнения к ней.

Проверив в апелляционном порядке материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней представителя потерпевшего – Овчинниковой Т.С., представленных возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Выводы суда о доказанности вины осужденных Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. в незаконном получении кредита подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, которые полно и подробно изложены в приговоре, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются между собой по фактическим обстоятельствам, дополняют друг друга, не содержат существенных противоречий, в связи с чем, правильно признаны судом достоверными и взяты за основу при постановлении приговора.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию в силу ст. 73 УПК РФ, при которых осужденные Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н. совершили преступление, судом установлены и в приговоре изложены правильно.

Все доказательства, положенные в основу приговора, полно, всесторонне и объективно исследованы в судебном заседании с участием сторон, получили надлежащую оценку суда в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Так, выводы суда о виновности осужденных Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. подтверждаются: показаниями представителя потерпевшего Овчиниковой Т.С., свидетелей Д.С.Г., Л.О.Н., Х.Ю.Н., Л.П.С., К.В.В. об обстоятельствах получения кредита в сумме 330000000 рублей в (данные изъяты) Гусевым В.А., являющимся конечным бенефициаром в цепочке экономически взаимосвязанных и взаимозависимых компаний ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ИП (данные изъяты)., а также руководителями ООО «(данные изъяты)» в лице директора Золотарёва Г.Ю. и ООО «(данные изъяты)» в лице директора Никитина В.Н., о предоставлении ими сведений о финансовом состоянии организаций, при этом финансовые документы, предоставленные в банк, не содержали сведений о наличии обязательств по договорам займа от 10 апреля 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) на сумму 197029825 рублей и от 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) на сумму 255572075, 24 рублей, о том, что указанные обязательства ИП (данные изъяты) обеспечивались поручительством ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО (данные изъяты)», о проведении экспертизы представленных финансовых документах организаций и получении положительного заключения по ним о возможности предоставления кредита, о выяснении обстоятельств предоставления в банк заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организаций, исключавших возможность предоставления кредита; показаниями свидетеля К.С.А. об обстоятельствах дачи положительного заключения по двум заявкам указанных организаций на получение кредита в банке; показаниями свидетеля Х.В.Б. об обстоятельствах получения оргазизациями кредита в (данные изъяты); показаниями свидетелей Т.Р.Г., К.Н.В., Г.Е.П., В.А.С. об обстоятельствах проведения проверок указанных организаций в связи с заявкой на получение кредита и после его получения; показаниями свидетеля Б.А.П., Т.И.М. о проведении мониторинга залогового имущества по заключенным указанными организациями с банком кредитным договорам; показаниями свидетеля В.А.Н. о проведении ею мониторинга объемов поступления выручки указанных организаций; показаниями свидетеля Р.В.В., свидетелей П.А.С., Т.Ю.С. об обстоятельствах заключения договоров займа от 10 апреля 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) и от 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты), о перечислении денежных средств по указанным договорам займа на счета ИП (данные изъяты), о том, что указанные обязательства ИП (данные изъяты) обеспечивались поручительством ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», о заключении договоров цессии 29 апреля 2015 года, по которым ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» уступили Т.Ю.С. права (требования) к ИП (данные изъяты)., вытекающие из договоров займа от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года.

Указанные обстоятельства, установленные из показаний свидетелей, объективно подтверждаются сведениями, изложенными в протоколах выемки, осмотра предметов и документов, касающихся деятельности организаций, документов, свидетельствующих о заключении договоров займов, поручительств, кредитных договоров, которые подробно приведены в приговоре и получили соответствующую оценку суда.

Выводы суда о виновности осужденных Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. в незаконном получении кредита также основаны:

– на заключении финансово-аналитической экспертизы Номер изъят, в ходе которой по представленной бухгалтерской отчетности исследовалось финансовое состояние и платежеспособность ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», при этом финансовое состояние ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» за период с 1 января 2014 года по 31 декабря 2015 года и ООО «(данные изъяты)» в период с 1 января 2014 года по 30 сентября 2015 года признано удовлетворительным, организации – платежеспособными. Финансовое состояние ООО «(данные изъяты)» критически ухудшилось на 31 декабря 2015 года. Данных по выданным обеспечениям по договорам поручительства от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)»; между ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» по обязательствам ИП (данные изъяты) в документах финансовой отчетности «ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» не отражено. В представленной оборотно-сальдовой ведомости ООО «(данные изъяты)» по счету 009 за 2015 год отражены учтенные ООО «(данные изъяты)» выданные обеспечения обязательств: ООО «(данные изъяты)» на сумму 255 572 075 рублей по договору Номер изъят от 28 октября 2014 года и ООО «(данные изъяты)» на сумму 197 029 825 рублей по договору Номер изъят от 10 апреля 2014 года. Финансовое состояние ИП (данные изъяты) не представилось возможным охарактеризовать за период с 1 января 2014 года по 1 июня 2016 года, поскольку в представленных документах ИП (данные изъяты) отсутствовала отчетность, требуемая для проведения финансового анализа. Вместе с тем, представленные документы свидетельствовали о том, что за период с 25 ноября 2014 года по 1 апреля 2015 года на счет ИП (данные изъяты) поступили денежные средства от ООО «(данные изъяты)» по договору процентного займа б/н от 28.10.2014 г. в общей сумме 259 514 350 рублей, назначение платежа «Возврат денежных средств по договору процентного займа б/н от 28 октября 2014 г.». За период с 12 сентября 2014 года по 24 ноября 2014 года на счет ИП (данные изъяты) поступили денежные средства от ООО «(данные изъяты)» по договорам займа б/н от 10 апреля 2014 года и от 28 октября 2014 года в общей сумме 197 031 825 рублей, назначение платежа «Возврат денежных средств по договору займа б/н от 10 апреля 2014 г.». В налоговых декларациях ИП (данные изъяты) и в списке кредиторов и должников гражданина не содержится данных по поступлению денежных средств от конкретных контрагентов (ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)») и задолженности ИП (данные изъяты) перед ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)». В списке кредиторов отражены сведения – кредитор Т.Ю.С., основание – договор займа, сумма обязательства 477219217, 53 рублей;

– на заключении финансово-аналитической экспертизы Номер изъят, согласно выводам которой, финансовое состояние ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» под влиянием последствия выполнения условий договоров поручительства от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года критически ухудшается.

Суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства.

Судом достоверно установлено, что директор ООО «(данные изъяты)» Золотарёв Г.Ю., директор ООО «(данные изъяты)» Никитин В.Н., а также бенефициар бизнеса Гусев В.А. представили в (данные изъяты) пакет документов, отражающих хозяйственное положение и финансовое состояние деятельности ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» за период с 1 января 2014 года и первый квартал 2015 года, на основе анализа которых банком было принято решение о кредитовании ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» на сумму 330000000 рублей под залог недвижимого имущества, товаров в обороте и договоров поручительств. При этом финансовые документы, предоставленные в банк, не содержали сведений о наличии обязательств по договорам займа от 10 апреля 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) на сумму 197029825 рублей и от 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) на сумму 255572075, 24 рублей, о том, что указанные обязательства ИП (данные изъяты) обеспечивались поручительством ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)».

28 июля 2015 года между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)» в лице директора Золотарёва Г.Ю. был заключен договор об открытии не возобновляемой кредитной линии с лимитом 180 миллионов рублей; между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)» в лице директора Никитина В.Н. был заключен договор об открытии возобновляемой кредитной линии с лимитом 30 миллионов рублей; между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)» в лице директора Никитина В.Н. был заключен договор об открытии не возобновляемой кредитной линии с лимитом 120 миллионов рублей, а также договоры поручительства: между (данные изъяты) и директором ООО «(данные изъяты)» Золотарёвым Г.Ю., между (данные изъяты) и директором ООО «(данные изъяты)» С.Д.В., между (данные изъяты) и ИП (данные изъяты); договоры залога товаров в обороте между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», договор ипотеки между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)», по которому предметом залога являлись 13 объектов недвижимости, на общую оценочную стоимость с применением дисконта в размере 118 953 200, 00 рублей для обеспечения исполнения кредитных обязательств заемщиками ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)».

В результате незаконного получения кредита Гусевым В.А., Золотарёвым Г.Ю., Никитиным В.Н. ПАО (данные изъяты) причинен крупный ущерб на сумму 330000000 рублей.

Действия Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. суд правильно квалифицировал по ч. 1 ст. 176 УК РФ, как незаконное получение кредита, то есть получение кредита руководителями организаций путем представления банку заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организаций, причинившее крупный ущерб.

Выводы суда относительно квалификации действий осужденных носят непротиворечивый и достоверный характер, основаны на анализе и оценке совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, и соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Судом дана надлежащая оценка характеру действий осужденных, направленности их умысла, а также размеру причиненного совершенным деянием ущерба, который обоснованно установлен исходя из суммы невозвращеного кредита.

Доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней представителя потерпевшего, в которых ставится вопрос об отмене приговора и возвращении уголовного дела прокурору в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. По мнению представителя потерпевшего, в действиях осужденных усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159.1 УК РФ.

В соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, как более тяжкого преступления, либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

По данному делу обстоятельств, которые могли служить основаниями для его возвращения прокурору с целью предъявления Гусеву В.А., Золотарёву Г.Ю., Никитину В.Н. более тяжкого преступления, о котором указывает представитель потерпевшего, судом первой инстанции обоснованно не установлено.

Судом апелляционной инстанции также не установлено предусмотренных п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ обстоятельств и оснований для возвращения уголовного дела прокурору.

Изложенные в обвинительном заключении обстоятельства преступной деятельности Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. и приведенные в их подтверждение доказательства, а также установленные судом фактические обстоятельства, не свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий осужденных по более тяжкому закону.

Доводы представителей потерпевшего о том, что умысел Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. был направлен на хищение денежных средств банка, были предметом оценки и проверки суда первой инстанции, обоснованно признаны несостоятельными с приведением мотивов в приговоре.

Согласно разъяснениям, изложенным в п.п. 13, 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», действия заемщика, состоящие в получении наличных либо безналичных денежных средств путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений с целью безвозмездного обращения денежных средств в свою пользу или в пользу третьих лиц при заведомом отсутствии у него намерения возвратить их в соответствии с требованиями договора, подлежат квалификации по статье 159.1 УК РФ. Если индивидуальный предприниматель либо руководитель организации представил кредитору заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации не с целью хищения денежных средств, а с целью получения кредита либо льготных условий кредитования, намереваясь при этом исполнить договорные обязательства, то такие действия не образуют состава мошенничества в сфере кредитования. Указанные действия этих лиц, причинившие крупный ущерб кредитору, квалифицируются по части 1 статьи 176 УК РФ.

Установленные судом фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что умысел Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. был направлен на незаконное получение кредита и последние намеревались исполнить договорные обязательства.

Так, в период времени с даты заключения кредитного договора по 20 февраля 2016 года заемщик – ООО «(данные изъяты)» добровольно производил погашение процентов по кредиту. С 22 марта 2016 заемщик прекратил исполнять надлежащим образом условия настоящего договора, в связи с чем, остатки средств на счете ООО «(данные изъяты)» были списаны в безакцептном порядке, что предусматривалось соглашением к кредитному договору, в период с 22 марта 2016 года по 5 мая 2016 года на общую сумму в размере 187336, 11 рублей.

По кредитным договорам ООО «(данные изъяты)» также производилось погашение процентов в сумме 9 791 835, 64 рублей и в сумме 2 457 934, 21 рублей.

Всего, по кредитным договорам погашено процентов на общую сумму 27 296 529,87 рублей.

Таким образом, частичное погашение процентов по кредитам было произведено.

К неспособности ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» в полном объеме удовлетворить требования кредитора привело ухудшение финансового состояния этих организаций, в том числе и под влиянием последствий заключения договоров поручительства от 10 апреля 2014 года с ООО «(данные изъяты)» по договору займа от 10 апреля 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты); от 28 октября 2014 года с ООО «(данные изъяты)» по договору займа от 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты)

Неуплата процентов после 22 марта 2016 года и самого кредита не могут бесспорно рассматриваться как действия осужденных, свидетельствующие об изначальном умысле на хищение денежных средств, полученых по кредитным договорам.

Для обеспечения исполнения кредитных обязательств заемщиками ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» были заключены договоры поручительства: между (данные изъяты) и директором ООО «(данные изъяты)» Золотарёвым Г.Ю., между (данные изъяты) и директором ООО «(данные изъяты)» С.Д.В., между (данные изъяты) и ИП (данные изъяты); договоры залога товаров в обороте между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», договор ипотеки между (данные изъяты) и ООО «(данные изъяты)», по которому предметом залога являлись 13 объектов недвижимости, на общую оценочную стоимость с применением дисконта в размере 118 953 200, 00 рублей.

Указанное также не свидетельствует о заведомом отсутствии у осужденных намерения возвратить денежные средства по кредитным договорам.

Принятые обеспечительные меры были направлены на исполнение обязательств по кредитным договорам.

При наличии достаточного обеспечения исполнения обязательств по кредитным договорам, доводы представителей потерпевшего о заведомом отсутствии намерений исполнения этого обязательства, убедительными не являются.

Кредитные договоры ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» были заключены с целью рефинансирования имеющихся кредитов в (данные изъяты), имели целевое назначение; после заключения кредитных договоров и перечисления банком денежных средств, в соответствии с условиями договоров они были потрачены на погашение кредитов в (данные изъяты).

Последующие процедуры банкротства, основанием для выводов о том, что при заключении кредитных договоров, Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н. заведомо не собирались исполнять кредитные обязательства, не являются.

Таким образом, доводы жалобы о том, что Гусев В.А., Золотарёв Г.Ю., Никитин В.Н. изначально, на момент получения кредитных средств, не имели намерений выполнять взятые на себе обязательства по кредитному договору, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом.

Несостоятельным является и довод представителя потерпевшего о преюдициальной силе выводов суда в решении, состоявшемся по гражданскому делу от 8 октября 2018 года о недействительности договоров займа и поручительства от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года и договоров цессии от 29 апреля 2015 года, а также выводов арбитражного суда об исключении требований Т.Ю.С. из реестра требований кредиторов. Статья 90 УПК РФ провозглашает признание судом обстоятельств, установленных вступившими в законную силу решениями суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного судопроизводства, без дополнительной проверки, но не исключает иной правовой оценки.

Согласно правовым позициям, изложенным в Постановлении Конституционного Суда от 21 февраля 2011 года № 30-П, фактические обстоятельства, установленные вступившим в законую силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности (невиновности) обвиняемого по уголовному делу, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, включая не исследованные при разбирательстве гражданского дела доказательства, подлежащие рассмотрению в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, что в дальнейшем может повлечь пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Решение суда от 8 октября 2018 года, принятое в рамках гражданского судопроизводства, оценивалось в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, в совокупности с иными добытыми и исследованными судом доказательствами. Оценив доказательства, добытые и исследованнные по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о виновности Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. и правильно квалифицировал их действия по ч. 1 ст. 176 УК РФ.

Доводы представителя потерпевшего об отсутствии у осужденных обязательств по договорам займа, поручительства и цессии, о том, что данные обязательства не были реальными, опровергаются установленными судом фактическими обстоятельствами.

Так, из показаний осужденого Гусева В.А., свидетелей Р.В.В., П.А.С., Т.Ю.С. суд установил обстоятельства заключения договоров займа от 10 апреля 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты) и от 28 октября 2014 года между ООО «(данные изъяты)» и ИП (данные изъяты), о перечислении денежных средств по указанным договорам займа на счета ИП (данные изъяты), о том, что указанные обязательства ИП (данные изъяты) обеспечивались поручительством ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», о заключении договоров цессии 29 апреля 2015 года, по которым ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» уступили Т.Ю.С. права (требования) к ИП (данные изъяты), вытекающие из договоров займа от 10 апреля 2014 года и 28 октября 2014 года. Из заключения финансово-аналитической экспертизы Номер изъят установлено, что документы ИП (данные изъяты) свидетельствовали о том, что за период с 25 ноября 2014 года по 1 апреля 2015 года на счет ИП (данные изъяты) поступили денежные средства от ООО «(данные изъяты)» по договору процентного займа б/н от 28 октября 2014 г. в общей сумме 259 514 350 рублей, назначение платежа «Возврат денежных средств по договору процентного займа б/н от 28 октября 2014 г.». За период с 12 сентября 2014 года по 24 ноября 2014 года на счет ИП (данные изъяты) поступили денежные средства от ООО «(данные изъяты)» по договорам займа б/н от 10 апреля 2014 года и от 28 октября 2014 года в общей сумме 197 031 825 рублей, назначение платежа «Возврат денежных средств по договору займа б/н от 10 апреля 2014 г.».

Отсутствие в балансовой отчетности, в налоговых декларациях ИП (данные изъяты) данных о поступлении денежных средств от ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» и задолженности ИП (данные изъяты) перед ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» Гусев В.А. объяснил тем, что поступившие денежные средства не отражались в документах как займы и задолженость по ним, поступление данных денежных средств были отражены как инвестиции.

Сами по себе решение по гражданскому делу от 8 октября 2018 года, решения, принятые в рамках арбитражного судопроизводства, вопреки доводам апелляционной жалобы представителя потерпевшего, не свидетельствует о наличии в действиях Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. более тяжкого преступления.

Представленные суду апелляционной инстанции копия постановления от 13 июня 2019 года о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, в отношении неустановленных лиц и копия постановления от 19 июня 2019 года о признании (данные изъяты) потерпевшим по указанному уговловному делу, не ставят под сомнение выводы суда первой инстанции, не свидетельствуют о незаконности и необоснованости приговора, не свидетельствуют о наличии каких-либо препятствий для постановления приговора и о наличии оснований для возвращения данного уголовного дела прокурору.

Суд апелляционной инстанции не может признать состоятельными доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, касающиеся правильности оценки доказательств, исследованных в судебном заседании и положенных в основу обвинительного приговора.

Право оценки доказательств, согласно ст. 17 УПК РФ, принадлежит суду, а потому доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, которые фактически сводятся к несогласию с оценкой доказательств, данной судом, не являются основанием для отмены приговора.

Иная оценка доказательств и иная оценка фактических обстоятельств, изложенная в апелляционой жалобе и дополнении к ней, а также приведенная в судебном заседании представителями потерпевшего, не является основанием для отмены приговора и возвращении уголовного дела прокурору.

Все доводы представителя потерпевшего, аналогично изложеным в жалобе, об обусловленности действий Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина В.Н. как до получения кредита, так и после, иными побуждениями, судом первой инстанции были проверены и оценены, ввиду отсутствия надлежащего этому подтверждения отвергнуты с приведением в приговоре мотивов, которые суд апелляционной инстанции находит убедительными и соответствующими материалам дела.

Утверждения представителей потерпевшего об отсутствии со стороны суда должной оценки значимым для дела обстоятельствам, противоречат содержанию приговора.

Назначенное осужденным Гусеву В.А., Золотарёву Г.Ю., Никитину В.Н. наказание является справедливым, соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности каждого из осужденных, имеющихся в материалах уголовного дела, с учетом приведенных в приговоре смягчающих наказание обстоятельств и отягчающего наказание обстоятельства, а также с учетом влияния назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Отсутствие оснований для применения положений ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания осужденным, отсутствие оснований для изменения категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, судом в приговоре мотивированы.

Каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного преступления, оснований для применения положений ст. 64 УК РФ судом не установлено. Не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Выводы суда о назначении наказания в виде лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ мотивированны и обоснованны. Установленный каждому из осужденных согласно ч. 3 ст. 73 УК РФ испытательный срок при условном осуждении, соответствует целям и задачам назначенного наказания.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих по своим правовым последствиям отмену состоявшегося судебного решения не установлено.

Апелляционная жалоба и дополнение к ней представителя потерпевшего Овчинниковой Т.С. удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Октябрьского районного суда г. Иркутска от 21 марта 2019 года в отношении Гусева В.А., Золотарёва Г.Ю., Никитина ВН. оставить без изменения, апелляционную жалобу и дополнение к ней представителя потерпевшего Овчинниковой Т.С. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Жилкина Е.В.

Копия верна. Председательствующий Жилкина Е.В.