Председательствующий Колегов Е.П. Дело № 22-93/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Курган                         28 января 2021 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Курганского областного суда в составе

председательствующего Патюкова В.В.,

судей Кузнецовой Е.В. и Петровой М.М.,

при секретаре Осиповой С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Никитиной И.А., Худоконенко Р.А., их защитников – адвокатов Горелого А.В., Шкодских С.В. на приговор Курганского городского суда Курганской области от 21 октября 2020 г., по которому

Никитина Ирина Анатольевна, родившаяся <…>, несудимая,

осуждена за два преступления, предусмотренные п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 419-ФЗ), к 200 часам обязательных работ за каждое из преступлений.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 300 часов обязательных работ.

Худоконенко Роман Александрович, родившийся <…>, несудимый,

осужден за два преступления, предусмотренные п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 419-ФЗ), к 200 часам обязательных работ за каждое из преступлений.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 300 часов обязательных работ.

От назначенного наказания Никитина И.А. и Худоконенко Р.А. освобождены в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

В части предъявленного обвинения по ч. 1 ст. 187 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ) уголовное дело в отношении Никитиной И.А. и Худоконенко Р.А. прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, о чем судом вынесено постановление от 25 августа 2020 г., которое в апелляционном порядке не обжаловано (т. 34 л.д. 148-150).

Заслушав выступления осужденных Никитиной И.А., Худоконенко Р.А., защитников Горелого А.В., Шкодских С.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, а также прокурора Воропаевой Е.Г. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда Никитина и Худоконенко признаны виновными в незаконном образовании (создании) группой лиц по предварительному сговору юридических лиц <…> и <…> через подставных лиц М и С (в 2013 году имевшую фамилию Р) путем введения их в заблуждение.

Как установлено судом первой инстанции и указано в приговоре, преступления совершены при следующих обстоятельствах.

В январе 2013 г. в г. Кургане Никитина и Худоконенко, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору в целях создания подконтрольного им юридического лица для использования его реквизитов без цели осуществлять фактическую предпринимательскую деятельность организовали образование (создание) юридического лица <…> через подставное лицо М, выступившую учредителем юридического лица, которую Никитина и Худоконенко совместно умышленно ввели в заблуждение, сообщив, что выплатят ей денежное вознаграждение за подписание предоставленных ими документов, скрывая от М намерение образовать от ее имени юридическое лицо <…>». М, не подозревая о преступных намерениях Никитиной и Худоконенко, подписала изготовленные и предоставленные ими решение единственного участника о создании <…> и заявление о его государственной регистрации.

Затем Никитина и Худоконенко организовали представление в Инспекцию ФНС России по Курганской области в г. Кургане, осуществляющую государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, Устава <…>», утвержденного решением единственного участника <…>» от 9 января 2013 г., решения единственного участника <…>» б/н от 9 января 2013 г. о создании <…>», заявления о государственной регистрации юридического лица при создании от имени М и чека-ордера Курганского отделения № 8599 филиала № 81 от 18 января 2013 г. на сумму <…> руб., где плательщиком указана М, получателем – ИФНС России по г. Кургану.

Согласованные преступные действия Никитиной и Худоконенко на основании представленных ими подложных документов повлекли внесение в единый государственный реестр юридических лиц сведений о подставном лице <…>», а именно: 25 января 2013 г. в соответствии с Федеральным законом от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» ИФНС России по г. Кургану принято решение о государственной регистрации и в единый государственный реестр юридических лиц внесены сведения о создании <…>».

В апреле 2013 г. в г. Кургане Никитина и Худоконенко, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору в целях создания подконтрольного им юридического лица для использования его реквизитов без цели осуществлять фактическую предпринимательскую деятельность, организовали образование (создание) юридического лица <…>» через подставное лицо – С (Р), выступившую учредителем юридического лица. Худоконенко совместно с Никитиной умышленно ввели С в заблуждение, сообщив, что выплатят ей денежное вознаграждение за оформление нотариальной доверенности и подписание предоставленных ими документов, скрывая от последней намерение образовать от ее имени юридическое лицо <…>». С, не подозревая о преступных намерениях Никитиной и Худоконенко, подписала изготовленные и предоставленные ими решение единственного участника о создании <…>» и заявление о его государственной регистрации.

После этого Худоконенко с Никитиной организовали представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей – Инспекцию ФНС России по Курганской области в г. Кургане – Устава <…>», утвержденного решением единственного участника <…>» от 8 апреля 2013 г., решения единственного участника <…> б/н от 8 апреля 2013 г. о создании <…>», заявления о государственной регистрации юридического лица при создании от имени Р, чека-ордера Курганского отделения № 8599 филиала № 81 от 10 апреля 2013 г. на сумму <…> руб., где плательщиком указана Р, а получателем – ИФНС России по г. Кургану.

Согласованные преступные действия Никитиной и Худоконенко на основании представленных ими подложных документов повлекли внесение в единый государственный реестр юридических лиц сведений о подставном лице <…>», а именно: 17 апреля 2013 г. в соответствии с Федеральным законом от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» ИФНС России по г. Кургану принято решение о государственной регистрации и в единый государственный реестр юридических лиц внесены сведения о создании <…>».

Данные действия Никитиной и Худоконенко в приговоре квалифицированы судом первой инстанции как два преступления, предусмотренные п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 419-ФЗ), – образование (создание) юридического лица через подставных лиц, группой лиц по предварительному сговору.

Виновными себя по предъявленному обвинению Никитина и Худоконенко не признали и показали, что указанных в обвинении действий не совершали.

В апелляционной жалобе осужденная Никитина просит приговор отменить, а ее оправдать. Указывает о нарушении судом ее права пользоваться помощью защитника, поскольку вынужденно расторгла соглашения с адвокатами по соглашению Горелым, Жестковой, Усольцевым, а участвовавшая по назначению суда адвокат Хрущева ненадлежаще оказывала ей юридическую помощь. Суд не разрешил ходатайства стороны защиты о незаконности действий сотрудников, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, не установил причину, по которой «диски оперативно-розыскных мероприятий» не находились в уголовном деле, не истребовал дела оперативного учета, а в случае установления фальсификации материалов оперативно-розыскной деятельности суд должен был разрешить вопрос о привлечении должностных лиц к ответственности. Суд не рассмотрел доводы стороны защиты о признании незаконными постановлений судей Курганского областного суда о проведении оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров». Считает незаконным предъявление обвинения по п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ, так как описание объективной стороны преступления дублирует описание преступления, уголовное преследование за которое по ч. 1 ст. 172 УК РФ ранее было прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

В апелляционной жалобе защитник Горелый просит приговор отменить, уголовное дело в отношении Никитиной прекратить, так как ее виновность не подтверждена. Указывает об обвинительном уклоне суда при оценке представленных сторонами доказательств, о нарушении беспристрастности и всесторонности судебного разбирательства, при этом все сомнения в виновности подсудимых истолкованы исключительно в пользу стороны обвинения. Судом не приведены конкретные действия Никитиной, составляющие объективную сторону инкриминируемых преступлений. В нарушение положений ст. 307 УПК РФ в качестве единственного доказательства виновности Никитиной судом положены в основу обвинительного приговора противоречивые показания свидетеля С с приведением мотивов, не основанных на материалах уголовного дела. При этом суд не указал, каким образом показания свидетеля Ф и письменные материалы дела подтверждают показания С. Выражает несогласие с оценкой показаний свидетелей Б и Х, которые опровергают доводы С о ее неосведомленности характером совершаемых действий у нотариуса. Суд не указал, какими доказательствами подтверждены показания свидетеля М на предварительном следствии. Отвергая ее объяснения о противоречиях в своих показаниях, суд в то же время признал достоверными такие же доводы С о причинах противоречий в ее показаниях. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о допросе в качестве свидетеля Р, об истребовании сведений о телефонных соединениях С, и в то же время необоснованно исследовал выписку по банковским счетам и сослался на показания свидетеля К, которые не имеют отношения к обстоятельствам регистрации юридических лиц. Суд не указал, какими письменными материалами дела подтверждаются показания свидетелей З, Е и О, а также оставил без рассмотрения заявления стороны защиты о проведении проверок в порядке ст. 144 УПК РФ, в том числе в связи с составлением заведомо ложных заключений, изъятием из уголовного дела процессуальных документов и вещественных доказательств.

В апелляционной жалобе осужденный Худоконенко просит отменить приговор и постановить оправдательный приговор, указывая об отсутствии доказательств введения в заблуждение М и С. Суд необоснованно отверг показания С на предварительном следствии о том, что при подготовке регистрационных документов она знала о регистрации, а также ее показания в суде о том, что она знала о регистрации до ее осуществления, но не придала этому значения. Также суд необоснованно отверг показания свидетеля М в суде о том, что факт регистрации предприятия ей был известен до совершения регистрации. При этом суд необоснованно принял во внимание показания С о том, что о регистрации предприятия она узнала от Никитиной в банке «<…>», и показания М, составленные за нее следователем. Судом искажены в приговоре показания свидетеля Ф, которая предложила сестре «зарегистрировать предприятие». Не согласен с оценкой в приговоре суда показаний свидетелей А, Б, Х, В. Вопреки выводу суда показания свидетеля Т подтверждают осведомленность М и С о регистрации предприятий на момент предоставления в ИФНС документов. Показания остальных свидетелей не имеют отношения к обвинению. Указывает о допущенных следователем Е нарушениях уголовно-процессуального закона при расследовании уголовного дела и направлении его прокурору, которое вопреки требованию закона суд не возвратил прокурору для устранения нарушений.

В апелляционной жалобе защитник Шкодских просит отменить приговор, указывая, что уголовные дела в отношении Худоконенко возбуждены незаконно при отсутствии для этого повода и оснований. Приводит доводы об отсутствии признаков подставного лица и состава преступления. Ссылается на показания свидетеля С в ходе предварительного следствия, согласно которым в день получения документов, оформленных у нотариуса, то есть до подачи документов в ИФНС, Никитина сообщила об открытии на С <…>», против чего она не возражала. Согласно доказательствам по делу свидетель М у нотариуса заверила подпись на заявлении о регистрации предприятия, о нотариальном действии нотариус узнал и получил документы от нее. М не подтверждено участие Худоконенко в создании <…>». Указывает о наличии обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу, которое на основании ст. 24 УПК РФ не могло быть возбуждено либо подлежало прекращению. Считает, что действиями должностных лиц нарушены конституционные права Худоконенко.

Изучив материалы дела, проверив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, а также суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы (пп. 1, 2 ст. 389.16 УПК РФ).

В соответствии с ч. 2 ст. 297, ч. 4 ст. 302, ст. 307 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, а наряду с доказательствами, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, в приговоре должны быть приведены мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Перечисленные требования закона предполагают полноту, ясность и четкость приговора, изложенные в нем выводы должны непосредственно следовать из установленных в его описательно-мотивировочной части обстоятельств дела и анализа исследованных доказательств, а мотивы, по которым суд отвергает те или иные доказательства и принимает решения по вопросам, подлежащим разрешению при постановлении приговора и перечисленным в ст. 299 УПК РФ, должны быть убедительными и исчерпывающими.

При постановлении приговора эти требования закона судом не выполнены.

В соответствии с примечанием к ст. 173.1 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 419-ФЗ, действовавшей во время совершения указанных в предъявленном обвинении деяний, под подставными лицами в настоящей статье понимались лица, являющиеся учредителями (участниками) юридического лица или органами управления юридического лица, путем введения в заблуждение которых было образовано (создано, реорганизовано) юридическое лицо.

Признав Никитину и Худоконенко виновными в образовании (создании) юридических лиц <…>» и <…>» через подставных лиц С и М, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что эти подставные лица были введены в заблуждение Никитиной и Худоконенко, что выразилось в сообщении ими С заведомо ложных сведений об оформлении нотариальной доверенности вместо заявления о государственной регистрации юридического лица, а также в подписании С и М за денежное вознаграждение документов и в сокрытии намерения создать от их имени юридические лица.

Однако данные выводы не следуют из представленных сторонами доказательств и противоречат фактическим обстоятельствам дела.

В подтверждение того, что Никитина и Худоконенко, как указано в приговоре, убедили М подписать необходимые им документы и скрыли от нее регистрацию <…>», суд сослался на следующие показания свидетеля.

При допросе 8 октября 2015 г. в ходе предварительного следствия М показала, что зимой 2013 года по предложению Никитиной за денежное вознаграждение подписывала документы у нотариуса, в налоговой инспекции, в банках. Какой документ подписала у нотариуса – не помнит, цель подписания Никитина не объясняла, а также не сообщала, что на ее имя оформлено <…>» (т. 16 л.д. 24-26).

При допросе 10 июня 2016 г., подтвердив вышеизложенные показания, М дополнила, что подписала у нотариуса представленное ей следователем заявление о регистрации <…>». Нотариус ей лишь указал, где поставить подпись, документы забрала Никитина. Она их не читала, в суть не вникала. О том, что является учредителем и руководителем указанной организации, узнала от следователя. В банках, в налоговой инспекции и у нотариуса с ней была только Никитина (т. 16 л.д. 27-28).

В судебном заседании 26 октября 2017 г. эти показания свидетель М подтвердила, дополнив, что Никитина и Худоконенко передавали ей деньги. Что подписывала и для чего, не интересовалась, а ей не объясняли (т. 29 л.д. 121-132).

Вышеупомянутые показания М суд признал достоверными, так как они последовательны и соответствуют установленным судом обстоятельствам.

Однако, каким обстоятельствам и каким доказательствам соответствуют эти показания, в приговоре не указано.

В то же время свидетель М давала показания и иного содержания.

Так, в судебном заседании 24 мая 2018 г. М показала, что при обращении к нотариусу знала, что на ее имя оформляется юридическое лицо. У следователя запуталась, напугалась, потом начала вспоминать (т. 30 л.д. 109-112).

В суде 21 ноября 2019 г. свидетель М показала, что в 2013 году открыла <…>», однако хозяйственной деятельностью не занималась. Для регистрации этой организации она обращалась к нотариусу с человеком «в наколках», с которым ее познакомил В. Никитина и Худоконенко консультировали ее по вопросам бухгалтерии (т. 36 л.д. 155-167).

Эти показания суд отверг, поскольку они противоречат исследованным доказательствам и не соответствуют установленным судом обстоятельствам, связаны с желанием помочь подсудимым ввиду приятельских отношений.

В обоснование вывода о виновности Худоконенко суд сослался на показания М о том, что он, как и Никитина, за денежное вознаграждение предлагал ей подписывать документы в различных организациях, не разъясняя их правовую природу.

В подтверждение выводов о том, что Никитина и Худоконенко убедили С оформить нотариальную доверенность об открытии на ее имя расчетного счета и скрыли от нее регистрацию <…>», суд сослался на следующие показания свидетеля С.

На предварительном следствии при допросах 1 апреля 2016 г. и 6 июня 2016 г., а также на очных ставках с Никитиной и Худоконенко 15 апреля 2016 г., С показала, что ответила согласием на предложение Ирины (Никитиной) за денежное вознаграждение оформить на свое имя счета в банках и необходимую для этого нотариальную доверенность. В назначенный день она приехала к нотариусу, где ее встретил Роман (Худоконенко), который спросил, знает ли она, что от нее требуется. Она сказала, что нужно оформить доверенность для открытия счетов. Роман ничего не ответил, проводил ее к нотариусу, передал деньги для оплаты услуг нотариуса и ушел. У нотариуса она подписала документ, текст которого не читала. На следующий день она передала Ирине этот документ, а та передала ей деньги. Ирина сказала, что оформит документы, и они начнут ездить в банки. В налоговой инспекции она не была. В банках подписывала предоставленные Ириной документы, которые не читала. В одну из поездок в банк «<…>» Ирина сказала, что на ее имя открыто <…>», на что не соглашалась. После этого при поездках в банки стала обращать внимание, что Ирина на подписываемых ею документах ставит печать <…>», как-то Ирина передала ей печать, оттиск которой она сама ставила на документ. Весной Роман показал ей помещение в здании по ул. <…>, на двери которого был прикреплен лист с надписью <…>» (т. 17 л.д. 117-119, 120-121, 169-172, 173-176).

В суде 29 ноября 2017 г. С подтвердила показания, согласно которым о том, что она является руководителем <…>, узнала от Никитиной в одну из поездок в банк «<…>», хотя об этом они не договаривались (т. 29 л.д. 187-198).

При новом рассмотрении дела в суде свидетель С, подтвердив эти показания, уточнила, что при передаче Никитиной документа, подписанного у нотариуса, она не спрашивала, что это за документ (т. 35 л.д. 209-222, т. 36 л.д. 1-4, 30-47, т. 37 л.д. 57-59).

Вышеизложенные показания свидетеля С, свидетельствующие, как указал суд, о том, что она узнала от Никитиной о регистрации <…>» во время оформления расчетного счета в банке, то есть после регистрации этого юридического лица, суд признал достоверными, так как они не содержат существенных противоречий с другими ее показаниями, кроме показаний от 13 октября 2015 г. и 23 марта 2016 г., соответствуют показаниям свидетеля Ф и письменным материалам дела.

Вместе с тем свидетель С в ходе расследования дела давала и другие показания, противоречащие положенным судом в основу приговора.

Так, при допросе 13 октября 2015 г. она сообщила, что о регистрации на ее имя <…>» узнала от Никитиной, когда передавала ей оформленную у нотариуса доверенность (т. 17 л.д. 112-114).

При допросе 23 марта 2016 г. С показала, что в день передачи доверенности Ирина (Никитина) сообщила, что откроет на ее (С) имя <…>» на короткий период, против чего она возражать не стала (т. 17 л.д. 115-117).

В суде 29 ноября 2017 г. С показала, что сведения в ее показаниях о том, что Ирина на следующий день после оформления доверенности сообщила о намерении открыть на ее имя <…>», соответствуют действительности, возможно, в тот момент она просто не придала значения тому, что на ее имя будет открыта фирма (т. 29 л.д. 195).

В суде С заявила, что такие показания давала, но их не подтвердила.

Отвергая эти показания, суд указал об убедительности объяснений свидетеля С о причинах противоречий в своих показаниях.

В то же время схожие объяснения свидетеля М о причинах противоречий в ее показаниях суд отверг как необоснованные и надуманные.

Таким образом, показания свидетелей М и С непоследовательны и противоречивы как в ходе досудебного производства, так и в судебном разбирательстве.

При этом в нарушение требований ст. 15, 87, 88 УПК РФ суд подошел избирательно в оценке показаний свидетелей М и С, как и других доказательств, отдав предпочтение только тем, которые не противоречат предъявленному обвинению.

Выводы суда о создании Никитиной и Худоконенко юридических лиц путем введения в заблуждение М и С не подтверждены исследованными доказательствами.

Как установлено судом, М и С совершили осознанные действия – за денежное вознаграждение подписали документы и нотариально удостоверили свои подписи на заявлении о государственной регистрации юридического лица, передав их Никитиной, а М в присутствии Никитиной, кроме того, лично сдала документы в регистрирующий орган.

По заключению эксперта от 18 октября 2018 г. № 3/1804 подписи в находящихся в регистрационных делах <…>» и <…>» заявлении о государственной регистрации юридического лица на последнем листе в графе «заявитель», решении единственного участника, на формате листа бумаги, оклеивающего сшивку Устава, выполнены, вероятно, М, и, соответственно, Р (т. 28 л.д. 67-96).

Из показаний свидетеля Т следует, что М сдала документы в окно, предназначенное для регистрации юридических лиц с соответствующей надписью.

Придя к выводу о неубедительности показаний свидетеля Т о том, что М понимала цель своего присутствия в налоговой инспекции, суд свои суждения не мотивировал.

М показала, что содержание документов, подписанных у нотариуса и сданных в налоговую инспекцию, ее не интересовало, с ними она не знакомилась, что свидетельствует о ее безразличном отношении к последствиям своих действий и отсутствии желания вникнуть в их назначение. При этом каких-либо препятствий в ознакомлении М с указанными документами не имелось.

Согласно показаниям свидетеля С при допросах 13 октября 2015 г. и 23 марта 2016 г. до передачи документов в регистрирующий орган Никитина сообщила об оформлении на имя С <…>», против этого та не возражала.

Как следует из других показаний С, после подписания у нотариуса документ, считавшийся ею доверенностью, а в действительности являвшийся заявлением о государственной регистрации юридического лица, находился у нее и только на следующий день был передан Никитиной. Однако С с документом не ознакомилась при наличии такой возможности, его содержанием не интересовалась, что указывает на ее нежелание вникнуть в их суть и безразличное отношение к последствиям своих действий.

Показания С о том, что весной 2013 года Худоконенко показал ей офис с надписью <…>», а также, узнав от Никитиной о создании <…>», она продолжала подписывать в банках нужные Никитиной документы как руководитель организации, не соответствуют выводу суда о сокрытии Никитиной и Худоконенко от С информации о создании организации, а, напротив, согласуются с ее показаниями на первоначальном этапе расследования дела.

Таким образом, стороной обвинения не представлено убедительных и весомых доказательств того, что Никитина и Худоконенко при создании юридических лиц намеренно ввели в заблуждение М и С путем умолчания о привлечении их к созданию юридических лиц.

Действия М и С в чужих интересах при отсутствии своего интереса к их цели и последствиям не оставляют сомнений в осознании ими фиктивности своего участия в этих действиях, которые при данных обстоятельствах нельзя признать совершенными под влиянием обмана.

Указание в предъявленном обвинении о создании юридических лиц без цели осуществления фактической предпринимательской деятельности и суждения суда о фиктивности М и С как органов управления этих организаций, не относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по данному уголовному делу, так как цель образования юридического лица не является признаком преступления, предусмотренного ст. 173.1 УК РФ, а фиктивность не являлась признаком подставного лица в редакции уголовного закона, действовавшего во время совершения инкриминируемых деяний.

Изменения, внесенные в примечание к ст. 173.1 УК РФ Федеральным законом от 30 марта 2015 г. № 67-ФЗ, связанные с введением дополнительных признаков подставного лица и расширением круга лиц, подпадающих под это понятие, в силу ст. 10 УК РФ не могут иметь обратной силы и применяться к инкриминируемым Никитиной и Худоконенко деяниям, имевшим место до указанных изменений уголовного закона.

Вопреки выводам суда показания свидетелей Ф и Т не содержат значимой информации, указывающей на наличие у Никитиной и Худоконенко умысла на введение в заблуждение С относительно намерений создать юридическое лицо.

В то же время согласно показаниям свидетеля Ф (по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания) она предлагала С заработать путем регистрации на нее фирмы (т. 32 л.д. 240).

Признав показания свидетелей Б и Х – нотариусов, удостоверявших подписи М и С в заявлении о государственной регистрации юридического лица, неотносимыми доказательствами, поскольку они ничего не пояснили о процедуре совершаемых нотариальных действий, суд оставил без надлежащей оценки показания указанных свидетелей о том, что при совершении нотариального действия, в том числе заверения подписи, ими разъясняется характер и последствия этого действия.

Сведений о заинтересованности свидетелей Б и Х в данном деле, как и о ненадлежащем исполнении ими обязанностей нотариуса и порядка совершения нотариальных действий, установленных Основами законодательства Российской Федерации о нотариате (утвержденных постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 11 февраля 1993 г. № 4462-I), не имеется.

Также в качестве виновности Никитиной и Худоконенко суд сослался на заключения судебных почерковедческих экспертиз № 3/1804 и № 3/2530, согласно которым:

– рукописные записи от имени М в юридическом деле <…>», изъятом в ИФНС России по г. Кургану (в налоговых декларациях за отчетные периоды), а также в юридическом деле, изъятом в <…>», в карточках с образцами подписей и оттиска печати, в справке-анкете клиента, выполнены Никитиной, а подписи в этих документах выполнены, вероятно, М;

– рукописные записи от имени Р (С) в юридическом деле <…>», изъятом в ИФНС России по г. Кургану (в налоговых декларациях за отчетные периоды), выполнены, вероятно, Никитиной, рукописные записи в юридическом деле, изъятом в <…>», в карточках с образцами подписей и оттиска печати, в справке-анкете клиента, выполнены Никитиной, а подписи в этих документах выполнены Р (т. 28 л.д. 67-96);

– рукописные записи на лицевой стороне конвертов от имени <…>» в адрес ИНФС России по г. Кургану, направленные в отчетные периоды за первый и второй кварталы 2013 г., выполнены Никитиной (т. 18 л.д. 276-279).

Однако эти экспертные заключения не указывают на наличие у Никитиной и Худоконенко умысла на введение в заблуждение М и С при регистрации <…>» и <…>», а, наряду с показаниями свидетелей Ж, Ц, Г, Щ, П и Я, а также платежными поручениями и выписками по операциям, на которые сослался суд, свидетельствуют об использовании данных организаций (их реквизитов и банковских счетов) после их создания, что находится за пределами состава преступления, предусмотренного ст. 173.1 УК РФ.

Указанные действия имели место после образования юридического лица, тогда как данное преступление следует считать оконченным с момента включения юридического лица в единый государственный реестр юридических лиц со дня внесения соответствующей записи в этот реестр (ч. 8 ст. 51 ГК РФ), что и указано в предъявленном обвинении.

Показания свидетелей ФИО152, ФИО153, ФИО154, ФИО155, ФИО156, К, ФИО157, ФИО158, ФИО159, ФИО160, ФИО161, ФИО162, В, ФИО163, ФИО164, а также другие доказательства, содержание которых приведено в приговоре, не содержат значимой информации, указывающей на введение в заблуждение С и М со стороны Никитиной и Худоконенко, и не подтверждают предъявленное им обвинение.

Таким образом, кроме противоречивых и непоследовательных показаний свидетелей М и С, иных доказательств введения их в заблуждение при привлечении к регистрации юридических лиц в качестве учредителей стороной обвинения не представлено.

Оценив исследованные судом первой инстанции доказательства, судебная коллегия установила, что Никитина и Худоконенко участвовали в образовании (создании) <…>», учредителем которого выступила М, и <…>», учредителем которого выступила С Р).

Однако достоверных и достаточных доказательств того, что М и С Р) были привлечены к созданию указанных юридических лиц путем введения их в заблуждение Никитиной и Худоконенко, не имеется. Вследствие этого, несмотря на отсутствие у М и С намерений управлять указанными юридическими лицами и участвовать в их деятельности, они не отвечают признакам подставных лиц, указанным в примечании к ст. 173.1 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ, действовавшей во время совершения инкриминируемых деяний.

Поскольку введение в заблуждение подставных лиц как обязательный признак инкриминированного осужденным преступления не нашел своего подтверждения, обжалуемый приговор подлежит отмене, а уголовное дело – прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления с признанием за Никитиной и Худоконенко права на реабилитацию в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Никитиной и Худоконенко подлежит отмене.

Вопрос о вещественных доказательствах подлежит разрешению в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 81 УПК РФ.

Учитывая основания отмены обжалуемого приговора, доводы жалобы Никитиной о нарушении ее права на защиту судебная коллегия оставляет без рассмотрения как не влияющие на принятие судом апелляционной инстанции решения о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям.

По тем же основаниям судебной коллегией не рассматриваются доводы апелляционных жалоб о нарушении норм уголовно-процессуального закона в досудебной стадии производства по уголовному делу, в том числе о незаконном возбуждении уголовных дел и предъявлении обвинения Никитиной и Худоконенко по п. «б» ч. 2 ст. 173 УК РФ ввиду прекращения уголовного преследования по ч. 1 ст. 172 УК РФ, при проведении почерковедческих экспертиз, на заключения которых суд сослался в приговоре.

Кроме того, проведение сплошной проверки всех процессуальных действий и решений в ходе досудебного производства по уголовному делу, в том числе в той его части, в которой уголовное преследование было прекращено в досудебной и судебной стадии, о чем по сути ставится вопрос в апелляционных жалобах вместо оспаривания допустимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу приговора, не является предметом судебного разбирательства в апелляционном порядке.

Не подлежат рассмотрению и иные доводы апелляционных жалоб о том, что судом первой инстанции оставлены без рассмотрения заявления стороны защиты о проведении проверок в порядке ст. 144 УПК РФ, в том числе в связи с составлением заведомо ложных заключений, изъятием из уголовного дела процессуальных документов и вещественных доказательств, а также не проверена законность проведения в отношении Никитиной и Худоконенко оперативно-розыскного мероприятия в виде прослушивания телефонных переговоров и постановлений судей о разрешении на его проведение, не выяснены причины отсутствия в материалах уголовного дела дисков с фонограммами, полученными в результате указанного оперативно-розыскного мероприятия, не истребованы дела оперативного учета и не решен вопрос о привлечении к ответственности должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

Результаты проведенного в отношении Никитиной и Худоконенко оперативно-розыскного мероприятия в виде прослушивания телефонных переговоров стороной обвинения для исследования в суде не представлялись и суд на них в качестве доказательств в приговоре не ссылался, тем более, что в деле отсутствовали фонограммы записи телефонных переговоров вопреки требованиям ч. 5 ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Что касается истребования дел оперативного учета, решения вопроса о привлечении к ответственности должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и иных указанных действий, то без взаимосвязи с оценкой доказательств они не относятся к полномочиям и компетенции суда при судебном разбирательстве данного уголовного дела, которое в силу положений ч. 1 ст. 252 УПК РФ проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Замечания Худоконенко на протокол судебного заседания рассмотрены в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.21, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

отменить приговор Курганского городского суда Курганской области от 21 октября 2020 г. в отношении Никитиной Ирины Анатольевны и Худоконенко Романа Александровича, уголовное дело в отношении них по предъявленному обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ, прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Признать за Никитиной И.А. и Худоконенко Р.А. право на реабилитацию в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ.

Меру пресечения Никитиной И.А. и Худоконенко Р.А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.

Освободить Никитину И.А. от возмещения процессуальных издержек в виде сумм, подлежащих выплате адвокату Хрущевой М.М., участвовавшей в рассмотрении дела в качестве защитника по назначению суда.

Вещественные доказательства:

– выписки по расчетным счетам <…>», <…>», <…>», <…>, <…>, <…>, <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», платежные поручения от имени <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», почтовые конверты от имени <…>» в адрес ИФНС России по г. Кургану от 22 июля 2013 г., от 29 июля 2013 г., от 22 апреля 2013 г., почтовый конверт от имени <…>» в адрес ИФНС России по г. Кургану от 31 марта 2014 г., лист формата А4 – копия письма от имени директора <…>» в Пенсионный фонд, конверт из Пенсионного фонда на имя директора <…>» Ю., уведомление из Пенсионного фонда, «СД-Р диск МНИ 1843с», две именные сберегательные книжки <…>» на имя Б., находящиеся в уголовном деле, хранить при уголовном деле;

–        юридические дела <…>», <…>», <…>», <…>», изъятые в <…>», в связи с ликвидацией банка хранить при уголовном деле;

–        регистрационные дела <…>», <…>», <…>», <…>», <…>», <…>» вернуть в ИФНС России по г. Кургану;

–        платежные поручения и выписки по расчетному счету <…>» (изъятые в жилище С.), истребованные судом из камеры вещественных доказательств СУ УМВД России по Курганской области и находящиеся при уголовном деле, вернуть С., а в случае невостребования в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу – уничтожить;

–        вопрос о вещественных доказательствах – компакт-дисках МНИ 62с, МНИ 6с» оставить без разрешения в связи с их отсутствием в материалах уголовного дела.

Председательствующий

Судьи